Страна Арманьяк. Фаворит
Шрифт:
Покрошив в ярости остатки мебели, я дал хозяину экю, чтобы он достойно похоронил несчастного кондотьера, а сам отправился к городскому бальи для ускорения розыска клятого Джакомо. Судя по описанию, парень тоже был дворянином, но осознание этого никак не помогло. Стражники на воротах засвидетельствовали, что никого похожего с утра через городские ворота не проезжало. С вечера тоже. Пришлось переться к Исааку. Впрочем, к нему мне было нужно и по другим делам.
У него я не задержался: позавтракал, отдал распоряжения и уже в полдень опять несся в архиепископство.
Последующая неделя прошла в хлопотах... и любви... Мы с Маргарет никак не могли насытиться друг другом. Смерть Мадлен и Земфиры как-то неожиданно ушла куда-то на второй план, за что порой я нешуточно корил себя.
Дела на фронтах шли ни шатко ни валко. Мелкие стычки, и никаких кардинальных изменений. Что на самом деле было нам очень на руку. Швейцарцы и валлийцы прибудут не раньше чем через пару месяцев, а пока можно и потоптаться на месте.
Вторая неделя в архиепископстве ничем не отличалась от предыдущей, но на ее исходе пришло письмо из Англии. Кинг Эдуард IV не возражал против прибытия своей дражайшей сестры с частным визитом. Впрочем, предлог был подобран очень тщательно — ну как братец может противиться намерению сестрицы поклониться каким-то фамильным святыням?..
Вот тут все и закрутилось. В тот же день герцогиня отправилась в свою резиденцию в Генте. Все как положено: пышная процессия, эскорт из полусотни жандармов и такого же количества конных лучников… разве что в возке с гербами сидела не Мергерит, а ее фрейлина Диана. Наутро точно такая же процессия отправилась в охотничий замок вдовой супруги Карла Великого. И в этом случае герцогиню тоже заменила очередная дама из свиты.
Ну а сегодня...
— Жан, вы выглядите встревоженным, — Мергерит взяла меня за руку, — расскажите, что вас беспокоит.
— Я спокоен, как холодная сталь... — а сам мельком глянул в зеркало и подивился женскому чутью. Да, я встревожен. И не просто встревожен. Черт побери, я вне себя! Где эти оболтусы? Мы через два часа отбываем, а Луиджи и Пьетро еще не вернулись из Мехелена. Выдеру стервецов...
— Я знаю, Жан, — улыбнулась герцогиня, — вы беспокоитесь обо мне… Не стоит. Все пройдет хорошо. Мы с Анной уверены в этом.
Анна де Стутевилл кивнула, подтверждая слова подруги.
— Я не могу не беспокоиться ваше высочество… — Машинально вскинул запястье, чтобы посмотреть на часы и тут же, внутренне сконфузившись, опустил руку. Надо же, а думал, что уже изжил привычку. М-да... действительно нервничаю...
— Ваше сиятельство... — донесся из-за двери голос Бользена, — все готово...
— Отправляемся. — Чертыхнувшись про себя, я помог Мегги набросить на себя глухой плащ с капюшоном и шагнул за дверь.
Через несколько минут мы уже были у возка, стоявшего на площадке возле ворот архиепископства. Всех послушников, монахов и прочих святош де Бургонь загнал на молитву, так что теоретически нас не должны были заметить.
Пронзительно скрипнув, стала подниматься герса.
Я помог дамам сесть в возок, постоял минуту в надежде,
— По коням...
ГЛАВА 21
Пьетро и Луиджи нас так и не догнали. Я тысячу раз проклял себя за опрометчивое решение послать их в Мехелен, но ничего уже не мог изменить. Даже отправиться на поиски. Остается только надеяться, что с ними все будет в порядке.
— Вот она какова, ваша берлога… — с интересом протянула Мергерит, высунувшись из окошка возка. — Жан, мы желаем проехаться верхом по вашим владениям.
Я взглянул на силуэт своего замка, плывущий в багровых лучах заката, и скомандовал:
— Коней дамам.
Кобылы Мергерит и Анны шли расседланными, поэтому кавалькаде пришлось приостановиться.
— Как же хорошо! — Выйдя из возка, Мегги счастливо рассмеялась и, раскинув руки, закружилась. — Вы даже себе не представляете, как мне хорошо...
Анна де Стутевилл подхватила за руку подругу, сделала несколько танцевальных па и воскликнула:
— Если бы вы знали, граф, как мне надоел двор!..
— И мне, и мне! — По лицу герцогини было видно, что она совершенно счастлива.
— К вашим услугам, дамы, — я изобразил куртуазный поклон. — Наслаждайтесь свободой, — и махнул плетью крестьянам, возвращающимся с урожаем из яблочных садов, но вздумавшим устроить на обочине всеобщее коленопреклонение. — Ко мне, живо. Что там у вас?
Сервы быстро подбежали и опять в рядок попадали на колени.
— Ваши люди? Выглядят здоровыми и счастливыми. — Анна взяла из корзинки миловидной крестьянки два огромных румяных яблока и подала одно герцогине: — Держи, Мегг.
— Мои... — Я жестом отправил крестьян дальше. — А чего бы им горевать? Они заботятся обо мне, я — о них.
— Вы заботитесь о них? — округлила глаза герцогиня.
— Да, моя госпожа, забочусь... — я слегка запнулся, подыскивая оптимальную, а точнее — пригодную для этого времени формулировку, — как рачительный хозяин. Если коня не кормить, не поить и не ухаживать за ним, а гонять почем зря, рано или поздно он падет. С людьми, по аналогии, точно так же. Серв должен любить своего хозяина, тогда он способен трудиться гораздо больше. А загнать его, словно лошадь, и вызвать его ненависть — очень легко, но нецелесообразно.
— Жан, каждый раз я раскрываю вас для себя по-новому, — слегка удивленно сказала герцогиня. — Никогда бы не подумала...
— Конт де Граве, — глаза Анны де Стутевилл лучились смешинками, — ну просто о-очень разносторонний человек. Во всех смыслах... — и шепнула что-то своей подруге на ушко. После чего они обе немедленно прыснули смехом.
— Дамы, — лошадок уже оседлали, и я придержал стремя для Мергерит, — прошу вас...
А потом таким же образом помог Анне.
— Кстати, — Мегги, сидя в седле, оглянулась, — а где эти красавчики, ваши пажи?