Страна Арманьяк. Корсар.

Башибузук Александр

– Нет моя роза...
– я притянул герцогиню к себе и страшным голосом прошептал: - По древней морской традиции, на борту нельзя разговаривать с дамами о браке. Иначе...

– Иначе?..
– глаза Мегги стали круглыми от любопытства.

– А иначе, мужа поразит бессилие!..

– Вы несносны Жан!
– Мергерит меня сильно ущипнула.
– Вам это не грозит. Дайте мне вина и наконец, сделайте мне признание.

– Я вас люблю, моя роза!
– я слетел с кровати и как был нагишом стал на колено.

– Господин шаутбенахт, показался Гуттен...
– после деликатного шороха

за дверью раздался бас Веренвена.

– Интересно...
– Мегг разражено отбросила прядь волос с лица.
– Если я прикажу казнить всех ваших людей, вы меня разлюбите? Г-м... поверьте, порой мне это очень хочется.

– Вы не сделаете этого, моя любовь...
– я покачал головой и подтащил за ногу герцогиню к себе.
– Да... да, на коленки...

– Жа-а-н!!!

Так и добрался до своей вотчины, новоиспеченный пер Англии. Вернулись мы с победой, поэтому я сразу на причале отдал приказ готовится к торжественному пиру. Ну а завтра - завтра опять в дорогу. Дела ждать не будут. В первую очередь надо встретится с кардиналом, потом прояснить судьбу пажей... Кстати...

– Мои пажи не появлялись?

– Ваше сиятельство...
– начальник замковой стражи, понизил голос.
– Вчера прибыл дамуазо Пьетро. Посеченный... Ничего не сказал, только то, что говорить будет только с вами. Его ваш лекарь сейчас выхаживает. В замке...

У меня едва хватило терпения, проводить герцогиню с ее статс-дамой, в дом на мысу, после чего, я галопом полетел в замок.

– Где он!..
– от моего пинка дверь в каморку Самуила, едва не слетела с петель.

– Ваше сиятельство...
– лекарь согнулся в поклоне и отступил в сторону, показав распластавшегося на постели Пьетро.

– Сир...
– паж попробовал приподняться и со стоном рухнул обратно на подушку. Покрытое испариной лица мальчика было смертельно бледным, грудь замотанная окровавленными бинтами с хрипом тяжело вздымалась.

– Лежи мой мальчик...
– я положил пажу руку на плечо и повернулся к Самуилу.
– Что?

– Болт под лопаткой...
– коротко ответил лекарь.
– Он его сам выдрал с мясом. Большая потеря крови и воспаление - парень промчался с дыркой в спине, через добрую половину Фландрии. Но жить будет... я так думаю...

– Сир...
– опять попытался заговорить Пьетро.
– Сир... я... мы...

– Где твой брат?

– У церковников...
– прошептал мальчик.
– Они его схватили... а я ушел... Спасите его, сир...

– Если он еще жив - я спасу его...
– пообещал я, а сам подумал, что это будет не так просто.
– Что вы не поделили с инквизицией?

– Не знаю...
– медленно покачал головой Пьетро.
– Мы узнали, что тот человек, о котором вы просили узнать, уже мертв. Португальца зарезали у дверей его же дома. Тогда мы стали узнавать, с кем он встречался, прошлись по всему кругу его общения. И выяснили, что португалец имел дела с каким-то важным человеком. Уродливым с виду, но важным человеком... И тут, на нас внезапно напали стражники инквизиции. Луиджи прикрывал меня...
– на глаза мальчика навернулись слезы.
– А я... я успел уйти, правда схлопотал болт в спину... И видел... видел, как брата скрутили... Спасите его, ваше сиятельство...

–

Я сделаю все что смогу, друг мой. Завтра же отправлюсь к кардиналу. Что за уродливый человек?

– Очень большой нос... И бородавка здесь...
– Пьетро прикоснулся к верхней губе.
– Он два раза встречался...
– мальчик не закончив, сильно закашлялся.

– Ладно, отдыхай. Ни о чем не беспокойся...
– я встал и отправился к дверям за которыми ждал Самуил.

Только взялся за ручку, как перед моими глазами встал покойный секретарь герцогини бургундской - метр Паганини. Длинный громадный нос, скошенный подбородок и... и уродливая бородавка на верхней губе...

– Дьявол и преисподняя!!!
– заорал я в ярости. Все стало на свои места. Абсолютно все.

Даже не знаю, как мне удалось сдержать себя, но на это ушли все силы. Шатаясь как сомнамбула, я добрел до своего кабинета, заперся и рухнул в кресло. Расплескав половину, наполнил рюмку арманьяком, залпом выпил, потом еще одну и попытался привести мысли в порядок.

Сразу скажу, я не поверил... Нет, скажу по другому - я никак не мог заставить себя поверить в слова Пьетро. Но оснований не верить ему - тоже не было. Картинка сложилась окончательно. Отравителя лжемонаха нанял португалец Альфонсу в Мехелене. Там же, с Альфонсом встречался секретарь и доверенное лицо Мергерит. Секретарь без приказа госпожи на такое бы никогда не решился. Далее, мои люди берут Корнелиуса, я его сдаю в инквизицию, ее ищейки идут по следу, все выясняют и дабы не скомпрометировать герцогиню, убирают Альфонса и следом за ним секретаря Мегги. В это сомнений нет, Паганини отравили - об этом свидетельствует его скоропостижная смерть. Мои парни все раскопали и сразу же попали под пресс инквизиции. Церковников очень устраивает моя связь с Мегги, мало того, я им полезен сам лично. Поэтому ни при каких обстоятельствах, не должен был узнать истины. Но у них, вышла осечка.

Картина маслом - как говорил один киногерой. Но...

– Не верю, мать твою!..
– в дикой ярости, я запустил серебряной рюмкой в свой портрет.
– Не верю - и все!!!

Не может быть! Ладно Матильда, но вместе с ней, собирались отравить моих детей. Не могла Мергерит отдать такой приказ. Не могла! Я же видел, с каким лицом она обнимала Марию и Екатерину. Она тогда уже их приняла за своих детей - на лице все читалось как ясный день. Мать твою, да не может же она быть такой сукой!

А входило - что может.

И что теперь? Продолжать играть влюбленного болвана и сюсюкать, как ни в чем не бывало с де Бургонем? Бросить Луиджи в застенках? Не смогу и не хочу. Но в противном случае, они меня с легкостью сотрут в порошок. Не сразу, так позже. Незаменимых людей не бывает.

– Думай, бастард! Думай!
– сказал я своему отражению в зеркале, круто развернулся и зашагал по кабинету.

Не знаю, сколько я просидел в своем кабинете - но вышел из него совершенно спокойным и собранным. Просто все решил для себя.

Не тем живу...

Не для того живу...

Но все еще могу поправить...

И поправлю...

Главное не терять голову...