Страна без волшебства
Шрифт:
— Отпустите меня, старый болтун! — вскричал Кит и рванулся из лабиринта. Сознание его забилось, как птица о стекло, и, налетев на графа, стало колотить его крыльями, еще и еще, пока наконец тот не ослабил хватку.
Освободившись, сознание Кита бросилось бежать вверх по ступенькам, прочь из темницы, туда, где в просторной комнате на широкой кровати сидел Генри и смотрел на неподвижное лицо друга.
Кит открыл глаза.
— Трудно было, — сказал он, потирая подбородок.
Стало ясно, что спасти Тану
— Если ты полетишь, то я с тобой, — сказал Генри. — Это нечестно, у тебя и так уже было вон сколько приключений. А я что, хуже всех?
Кит понял, что Генри не отступится. Спорить с ним бесполезно. Но все же…
— Но это значит, что мы нарушим местный закон. А ты ведь принц, Генри. — Кит улыбнулся. — Хотя порой ведешь себя не по-королевски. И подумай о мистере Скиннере.
— Да ну их, эти законы. И на Скиннера мне плевать, даже если он сейчас рядом и подслушивает. Хотя вряд ли. Его со вчерашнего дня что-то не видать. Так ты готов? Или мы никуда не летим?
Кит радостно кивнул:
— Я готов. Идем.
Они вышли из дворца и пошли по улицам города Каралабада. Кит по привычке все продолжал оглядываться через плечо. Ему почему-то казалось, что мистер Скиннер следит за ними. Интересно, думал Кит, знал Скиннер о том, что Тана волшебница, или не знал? Трудно представить, что знал и мирился с этим. Значит, Тана скрывала это от него? Может, она помогала ему? Об этом он непременно спросит ее, когда увидит.
Когда рядом не было Скиннера, улизнуть из дворца оказалось проще простого. В коридоре они налетели на Комильфорда, и Генри наврал ему, что их с Китом пригласила в свой замок на чашку чая графиня фон Бифбумбургская и что, если будет поздно, они останутся у нее ночевать.
— Какая, ты сказал, графиня? — хихикал Кит, пока они спускались в город в плетеной корзине.
— Биф-бум-бургская. Я сказал первое, что пришло в голову. А звучит неплохо! — с гордостью ответил Генри. — Теперь Комильфорд не поднимет шума, если меня не будет какое-то время.
— Зато Скиннер сразу просечет, что твоя графиня выдуманная, — заметил Кит. — Догадается, что ты что-то затеял, вернее, мычто-то затеяли.
— Ну и пусть себе догадывается, — отвечал Генри, пытаясь изобразить его высочество принца. — Если он посмеет мне что-нибудь сказать, я скажу, что он не справляется с обязанностями моего телохранителя. Он должен был уберечь меня от опрометчивого шага и проследить, чтобы я не водился с кем попало. То есть с тобой, Кит.
Кит в шутку дал ему пинка:
— Значит, я для тебя кто попало?
— Не совсем так. Но ты попал мне в бок.
Солнце припекало. В городе еще ничего — можно было перейти на теневую сторону улицы или перебегать от дерева к дереву. Но за городом, на проселочной дороге, от палящих лучей негде было укрыться. Вскоре лица ребят были в мелкой оранжевой пыли.
Кит
Кит вспомнил про Тану. Что с ней сейчас, каково ей под этим палящим солнцем? Оказалось, когда думаешь не о себе, а о других, идти становится легче. И Кит, забыв об усталости, прибавил шагу.
В конце концов они добрались до башни. Ее охраняли двое часовых. Похоже, им выдали одну форму на двоих: у левого была каска, а у правого — китель с медными пуговицами. Завидев ребят, оба потянулись к старинному мушкетону — это допотопное ружье кто-то из них догадался прислонить к стене. Тот, кто первым достал до ружья (это был часовой в кителе), схватил его и потащил к себе: мол, теперь моя очередь пользоваться оружием! Часовые вытянули руки по швам и замерли, пропуская мальчиков в башню.
На борту «Веселого короля» было пять человек команды. Они улыбались и суетились, но особого внимания на мальчиков не обращали. Генри напихал в карманы яблок и сунул туда же фляжку с чистой водой. Кит потихоньку пробрался в грузовой отсек. Напрасно он волновался: ковер был в целости и сохранности.
— Коврик! — позвал Кит.
Тот кинулся навстречу хозяину.
От счастья у Кита прибавилось волшебных сил. Ведь что такое волшебник без транспортного средства? Все равно что цыган без лошади! Ковер тоже не скрывал своих чувств: он так и вился вокруг Кита, обертывался вокруг него, чуть с ног не сшиб.
— Тише, тише, не шуми, а то мы никуда не полетим, — уговаривал его Кит.
В конце концов Киту удалось свернуть ковер и сунуть под мышку.
Генри он догнал на сходнях. Ребята спустились вниз и как ни в чем не бывало прошествовали с ковром мимо часовых, те наверняка решили, что у этих англичан такой обычай — ходить по жаре с ковром под мышкой. Часовые отдали им честь, Кит заметил, что на этот раз ружье было у того, кто в каске.
Отойдя подальше, друзья укрылись в ближайшей сосновой рощице. Там росли маленькие пушистые сосенки, вся земля под ногами была усеяна мелкими хрустящими шишками.
— А теперь к делу, — проговорил Кит, расстилая ковер.
Друзья заняли свои места, Кит наклонился к ковру, чтобы дать указания.
— Пожалуйста, на этот раз побыстрей, — попросил он. — Без фокусов. Тут на тебя, кроме нас, никто не смотрит, так что выписывать виражи будешь потом. Думай о том, как добраться до Тунгойской чащи. Вперед!
Ковер задрожал, подпрыгнул, и они полетели по кривой, сшибая с сосен бурые шишки. Потом ковер стал резко набирать высоту, пушистыми краями придерживая седоков, чтобы те не упали. Кит вцепился в край ковра и зажмурился. Когда он открыл глаза, под ним раскинулась живая рельефная карта Кара-Лабасы, с озерами и реками, горами и долинами. Склоны дальних гор были сплошь покрыты зелеными лесами. Наверное, где-то там и была Тунгойская чаща.