Страна Биробиджан

Бренер Иосиф Семенович

Старые кленовые деревья как бы шепнули ей: очнись — это ведь мы тебе махали тогда листочками, а большая белокурая липа, стоявшая у входа на поляну, дохнула на Евгению медовым ароматом, и она словно очнулась от забытья. Глаза её заискрились, она уже определилась с зелёными кронами высоких деревьев, косогором сопки, заросшей кустарником, дорогой, больше похожей на тропу, скрадывавшими и изменившими знакомые только ей ориентиры. По её поведению, уверенности в движениях я понял — Евгения узнала участок тайги, где прошли её юные годы.

Почти безошибочно она подвела меня к небольшой насыпи с котлованом. «Вот здесь

стоял дом начальника нашего участка», — сказала она. Пробравшись сквозь кусты, я действительно увидал обломки черепичной кровли, остатки фундамента из гранитных камней и кирпичей, трухлявые брёвна, засыпанные землёй. Чуть поодаль, в стороне от этого места был выход на уже знакомую полянку с ульями. И здесь как будто на неё нашло озарение: «А на этом месте стояли наши бараки, где мы жили».

Конечно, там уже не было и следа от этих бараков, все давно разобрали и увезли, когда построили дорогу, но они, словно призрак, стояли перед её глазами. Мне показалось, что она видит перед собой свои маленькие окна, слышит скрежет барачных дверей, ведущий в её небольшую комнатушку, где она жила с родителями.

Мне были интересны любые приметы полувековой давности, и мы их нашли. Пройдя немного вверх, на сопку, я увидал в чащобе обросший мхом железобетонный постамент. Не понимая, что это, остановился, разглядывая его с разных сторон. Евгения Григорьевна признала в нём подставку для статуи оленя, стоявшей когда-то у дороги в пятидесятые годы. Кое-где на деревьях остались ещё куски проржавевшей колючей проволоки — напоминание о лагере японских военнопленных. В ста метрах к вершине сопки, вспомнила она, было японское кладбище.

По моим сведениям, японцы, приезжавшие сюда несколько лет подряд в начале девяностых годов, среди которых были и бывшие военнопленные, работавшие в этом лагере, не раз пытались, но так и не смогли найти эти захоронения, чтобы выкопать и увезти с собой останки своих умерших сородичей. Так и остались они покоиться на вершине небольшой сопки, заросшей дубками, кустарником, травой. Пусть будет мир их праху и никто не нарушит покой умерших на этой земле японских военнопленных.

Суровая дальневосточная природа стёрла почти все следы жизни в когда-то бурлившем работой поселении первых евреев-переселенцев, затем заключённых, потом спецпереселенцев и просто рабочих строителей. Сегодня, не зная об этом, даже не заметишь этот съезд с дороги в далёкое прошлое.

Может быть, когда-нибудь здесь установят памятный знак, что в этом месте, на двадцать третьем километре от Биробиджана вели заготовку леса первые евреи-переселенцы, наслаждались природой в отрогах Малого Хингана самые известные писатели и поэты России: Александр Фадеев, Генрих и Эммануил Казакевичи, Давид Бергельсон, Люба Вассерман, Бузя Олевский, Яков Чернис, Петр Павленко, Рувим Фраерман и венгерский поэт Антал Гидаш. Здесь трудом искупали свою «вину» военнопленные японцы и сотни спецпереселенцев, в числе которых была маленькая девочка Женька Гарасим, осуждённая «за компанию» с родителями.

Эта точка на карте области — наша история, а эти воспоминания позволяют оглянуться назад, чтобы без прикрас увидеть прошлое время, в котором жили другие люди, была другая эпоха, другая жизнь, которая имела в одном месте, но в разное время свои оттенки и особенности.

P.S.

В 2009 году дорожные строители, в связи с планировкой территории при реконструкции бирофельдской трассы, срезали поляну, где располагался лагерь. Теперь вряд ли кто найдёт это место, оставшееся только в строчках воспоминаний о Биробиджане.

Шолом-Алейхем и Биробиджан

История нашего города неразрывно связана с именем народного еврейского писателя Шолом-Алейхема. Несмотря на то, что писатель никогда не был в Биробиджане, его имя знакомо каждому жителю. Никто из нас не задумывался, почему это стало возможным, что послужило такой популярности писателя в нашем городе. Скорее всего, первые переселенцы-евреи, приехавшие строить и жить на этой земле, привезли с собой частицу его еврейской души, которая выражалась и в оборотах речи, и в самых простых словах любви и признательности к великому человеку.

Кроме убогого скарба да рабочих рук, у переселенцев осталась в сердце память той еврейской культуры, которую они впитали в городах и местечках Украины, Белоруссии, Молдавии, где Шолом-Алейхем, возможно, читал им свои произведения, написанные из их жизни. Этот местечковый быт, приведённый в его рассказах, в котором юмор и слёзы были реальностью их жизни, заставляли слушателей то смеяться, то плакать и в конце задуматься о смысле своего существования.

Биробиджан по праву можно назвать городом, где в каждом доме живёт дух Шолом-Алейхема, чьи произведения сыграли важную роль в формировании многих творческих идей и практических шагов, связанных с его именем. К ним можно отнести решения местной власти о присвоении имени писателя областной библиотеке, переименовании улицы Партизанской в улицу Шолом-Алейхема, ставшей затем главной улицей города, и другие события, имеющие отношение к данной теме.

В последние десятилетия творческое наследие писателя становится предметом изучения и рассмотрения в высших и средних учебных заведениях города. Результаты исследований в дальнейшем претворяются правительством ЕАО в конкретные практические предложения и программы. Это необходимо как для понимания культурно-исторических процессов развития, так и для восстановления и сохранения историко-культурной памяти биробиджанцев, чьи корни находятся в западных регионах бывшего СССР и ряда других стран, в которых жил и творил великий писатель. Это позволяет также оценить влияние произведений Шолом-Алейхема на творчество местных писателей, поэтов, художников.

Изученные материалы, хранящиеся в Государственном архиве ЕАО, областной научной библиотеке им. Шолом-Алейхема, личных архивах биробиджанцев, подтверждают и раскрывают связь многих происходивших в городе событий с его именем. На их основе впервые сделана попытка систематизировать и разбить на определённые исторические этапы, начиная с 1928 года и по настоящее время, влияние Шолом-Алейхема на творчество местных писателей, поэтов, художников, скульпторов. Впервые взяты интервью у современников автора, чьи работы обращены к Шолом-Алейхему. В научный оборот введен ряд данных, полученных в результате изучения различных документов, которые до настоящего времени в этом контексте не рассматривались. Не всему из приведённых фактов и документов есть объяснение, но поставленные вопросы помогут исследователям в дальнейшей работе.