Страна грез
Шрифт:
Она закатала рукава своего вишневого шерстяного платья, тонкая ткань которого была обрезана наискосок, чтобы юбка развевалась и создавался эффект кружения в танце. Затем, порывшись в убогих и липких больничных тумбочках рядом с койкой, она нашла миску, мыло, полотенца и бритву.
Луиза знала, что надо делать, чтобы мужчина чувствовал себя хорошо. Она пошла в ванную комнату, открыла кран и подождала, пока не пойдет кипяток, а потом долго мочила в нем полотенце. Затем выжала его и поспешила к кровати Далтона. Она с любовью обмотала полотенце вокруг его лица, чтобы смочить щетину и чтобы Далтону стало тепло
— Вот так, милый, — прошептала она ему в ухо, оставив открытыми только уши и нос. — Расслабься, Далтон, любовь моя. Я побрею тебя лучше, чем любая медсестра или сиделка.
Луиза убрала полотенце и стала взбивать пену. Взбить дешевое больничное мыло в добротную пену оказалось делом нелегким, и Луиза, старательно продолжая взбивать, волновалась о том, что у Далтона сейчас слишком чувствительная кожа. От любого прикосновения он вздрагивал. Даже несмотря на то, что Далтон спал, он пытался говорить.
— Тише, любовь моя, — произнесла Луиза, втирая желтоватую пену в его бороду. — Я здесь и сейчас побрею тебя. Правда, не знаю, почему я так волнуюсь по этому поводу. Ведь мне всегда нравилось, как ты выглядишь после ночи в прерии. Такой дикий, необузданный…
Далтон опять что-то пробурчал.
Луиза начала. Она брила мужчин много лет назад, когда была молода, еще до того, как встретила Далтона. Тогда она работала танцовщицей на родео Шайенн, была бедна и едва сводила концы с концами. У нее не было нормальной работы, а на руках был маленький ребенок. Луизе пришлось подрабатывать. Она нашла мужской клуб, который назывался «Род и Ружье» и иногда работала там: делала массаж, брила клиентов клуба — ничего неприличного или недостойного. Там и научилась одному хитрому приему: во время бритья думать о бритве как о пере птицы, а о лице как о воздушном шарике. И работа спорилась. Она получала чаевых больше всех, потому что ее рука была легкой.
— Так хорошо, милый? — спросила Луиза, ведя лезвие вверх по шее Далтона; она вытерла лезвие и макнула его в чистую воду.
— Да, хорошо, — проговорил Далтон.
От неожиданности Луиза чуть не разлила всю воду.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как в преисподней, — отозвался Далтон, и его глаза блеснули. Он смотрел прямо на Луизу. Она бросила бритву и взяла его за руку.
— Больно?
— Не очень, — ответил Далтон. — Вообще-то я почти ничего не чувствую, как будто выпил бочку бурбона. Где Джейми?
— Осенний сгон. Он просил меня передать тебе, что приедет сразу, как только погрузят всех животных.
— Осенний сгон. — Далтон снова закрыл глаза. — Я должен быть там.
— Пусть парни сами обо всем позаботятся, — ответила Луиза. — А ты расслабься и позволь своей возлюбленной хорошенько тебя побрить.
— Моя возлюбленная, — проговорил Далтон, — Розалинда.
Луиза едва не задохнулась. Она опрокинула миску с водой прямо на край койки Далтона. Он ошибался так дважды в самом начале их отношений, и Луиза сказала ему, что если он хочет быть с ней, то больше никогда не должен называть ее именем своей покойной жены. Далтон выполнял этот обет все двадцать
— Господи боже, — воскликнул он. — Я же мокрый весь, Луиза!
— Теперь уже Луиза? — поинтересовалась она, но в ее голосе было больше печали, чем гнева.
— Ты о чем говоришь?
Именно в этот момент в палату вошли медсестра и врач. Сестра, увидев повсюду мыльную пену, ахнула от удивления, а врач подошел к Луизе. Он заговорил о дате выписки, о том, что состояние Далтона стабилизировалось и ему необходимо хорошее место, где он сможет окончательно поправиться и восстановить свои силы, и Луиза должна все это устроить.
Луиза облизала губы. Ей хотелось плакать, и она догадывалась почему: принимать такие решения за Далтона было сродни хождению по тонкому льду. Они никогда не обсуждали между собой проблемы, касающиеся его здоровья. Однажды Луиза упомянула о завещании. Казалось бы, при его довольно рискованной жизни на ранчо он наверняка не раз думал о том, что может сорваться со скалы, но стоило Луизе однажды завести об этом разговор, как он тут же раз и навсегда закрыл эту тему. Она не была его женой, и у нее не было полномочий решать подобные вещи за Далтона. Луиза шмыгнула носом, стараясь не заплакать.
— Послушайте, — произнес врач. — Я понимаю, как это тяжело. Могу я дать вам один совет?
— Пожалуйста, — ответила холодно Луиза.
— Пара недель домашнего ухода будет для него лучшим лечением. Вместе с физическими упражнениями это поможет ему поправиться быстрее. Если вы сможете позволить себе лечить его дома и дальше и это не окажется для вас слишком тяжело, вы можете нанять сиделку. Иногда страховка покрывает такие расходы, и потом, всегда есть люди, которым нужна работа.
— Спасибо за предложение.
— Он сильный. Его мышцы в хорошей форме, и он…
— Спасибо, — снова произнесла Луиза, оборвав врача. Она крепко обхватила себя руками, и очень захотела, чтобы Джеймс оказался сейчас рядом и помог ей принять решение. Молодая и весьма симпатичная медсестра меняла мокрую одежду и белье Далтона за занавеской. Луиза услышала, как он флиртует с девушкой, и это ранило ее, словно нож.
— До завтра, — произнес врач.
Луиза кивнула. Она думала об имени «Розалинда» и о том, как легко произнес его Далтон. Неужели он все время думает о ней? В конце концов, что значит для него сама Луиза? Он никогда не просил ее выйти за него замуж. Эти мысли сильно терзали Луизу, и она никогда до этого не понимала, как он поразил ее в самое сердце.
Розалинда с ранчо Ди Ар.
А что, если Луизы нет в его завещании? Джеймс вышвырнет ее в один момент. Луиза покачала головой. Она не желала думать о таких вещах, когда Далтона уже готовят к выписке. Домашний уход, физические упражнения… по крайней мере молодой врач сегодня не говорил о дряхлости и слабоумии.
Что там говорил Тод о знакомой, которая работает в медицине? Кажется, про какой-то восстановительный центр… двоюродная сестра или дальняя родственница, которая ухаживает за больными на дому? Луиза решила позвонить Тоду. Она подождет, когда Далтон снова заснет, а потом пройдется по коридору: за углом, где вахта медсестер, она видела телефон.