Страна игроков
Шрифт:
– Сотрудничество в какой форме?
– осторожно поинтересовался Ребров.
– Да в какой угодно!
– горячилась Маша.
– Мы соединим ваши аналитические возможности с нашими информационными. Хотите, мы введем в газете рубрику "Экономический прогноз" и вы будете печатать под ней свои обозрения различных рынков. Через нас Большаков, его союз и ваш институт могут получить такую рекламу!..
– закатила она глаза.
Виктор подумал, что вряд ли перспектива постоянно светиться на страницах только что появившегося и никому не известного издания покажется Большакову столь уж соблазнительной, а вслух произнес:
–
Маша некоторое время молча смотрела на дорогу, а потом воскликнула:
– Есть идея получше! Можно совместно наладить, так сказать, комплексное обслуживание политических партий. Не смейся, я говорю серьезно... По их заказам вы, как независимая аналитическая группа, будете готовить нужную им экономическую информацию, иначе говоря - тенденциозно ее формировать, а мы будем излагать все это в объективных аналитических статьях и ссылаться на вас. На этом можно хорошо заработать. Надеюсь, деньги-то Большакову нужны? На вашем институте, уверена, он прилично подрастратился...
Момот была просто неистощима на выдумку и излучала не меньше энергии, чем средних размеров вулкан. В конце концов Ребров подумал, что, может быть, в таком объединении сил в самом деле есть неплохая перспектива, и решил обсудить этот вопрос с Большаковым.
2
К идее сотрудничества Маша возвращалась в этот день еще не раз. Устроив Реброву обстоятельную экскурсию по своей редакции, она время от времени говорила:
– Неплохая комната, да? Здесь вполне разместились бы твои ребята... А здесь можно проводить ваши пресс-конференции...
Так как соучредителями "Дня столицы" были московские правительственные структуры, то под редакцию газеты отдали пол-этажа в одном из административных зданий на Петровке. И хотя стены здесь были обклеены давно уже потерявшими свой первоначальный цвет обоями, пол прогибался, а окна от многолетних наслоений краски закрывались далеко не на все шпингалеты, свободного места и в самом деле оказалось много - хозяева города не пожадничали.
В просторных комнатах сидели молодые люди с бледными лицами, измученные безостановочным курением и тем крайне огорчительным фактом, что им стукнуло уже по двадцать три - двадцать четыре года, а в России их еще никто не знает. Последнее обстоятельство заставляло пока не признанных гениев глубоко философски обобщать все свои заметки, даже когда они писали о перебоях подачи горячей воды в каком-нибудь районе города или о закрытии общественного сортира.
Еще не открытые самородки встречали Реброва презрительным взглядом, однако Маша быстро ставила их на место.
– Стас!
– прикрикнула она на очкастого молодого человека, задумчиво покачивавшегося на задних ножках стула.
– Когда ты должен был сдать материал о том, что федеральное правительство пытается запустить руку в дорожный фонд Москвы?! Забыл? Молодец! Ты что, не знаешь, кто нас кормит? Чтоб завтра утром статья была у меня на столе. И если сломаешь стул - вычту деньги из зарплаты.
Три девчонки, собравшиеся в одной из комнат попить чаю и поболтать, были разогнаны Машей без всяких церемоний:
– Чаевничать станете, когда не надо будет переписывать за вас заметки. И вообще, что вы торчите в редакции, как будто кто-то принесет вам свежую информацию на
– Хорошо помогают в таких случаях еще и удары палкой по голым пяткам, - сказал Виктор.
– С ними иначе нельзя, - засмеялась Маша.
– Молодежь. Пришлось набрать прямо с факультета журналистики. Кто еще пойдет в совершенно новую газету да на гроши?! Опытных людей удалось найти только на должности редакторов отделов... Ну и, конечно, мой первый зам - настоящий журналистский волк.
Этот волк оказался очень облезлым: маленький, тощий мужичок, с огромной плешью со лба до затылка. Одет он был в помятый серый костюм и грязные туфли со стоптанными каблуками. Заместитель главного редактора "Дня столицы" несколько раз заходил в кабинет Маши Момот, пока там сидел Виктор.
– Если Маша подбивает вас на какое-то грязное дельце, - сказал журналистский волк, - то лучше сразу согласиться. При желании, она даже папу римского заставит писать заметки в нашу газету. Я уже не раз видел, как она применяет на живых людях свои бесчеловечные приемы, запрещенные конвенцией ООН. Не дай бог... Советую вам соглашаться на любое ее предложение. Дешевле будет...
Эта не сильно замаскированная лесть явно пришлась Маше по душе.
– Мой заместитель - грубиян, - с довольной улыбкой пояснила она, когда облезлый волк вышел из кабинета, - но это единственный человек, на которого я могу оставить газету.
Был уже конец рабочего дня. Они пили чай с коньяком, купленным Виктором в магазине напротив, и обсуждали планы возможного сотрудничества. Скоро редакция совсем опустела, они закрылись в кабинете и целовались у окна, что выходило на вечно забитую машинами Петровку. На город уже опустился сырой октябрьский вечер, снаружи на стеклах висели капли дождя, отчего огни автомобилей казались размытыми и улица походила на рождественскую елку.
Потом они занимались любовью прямо на рабочем столе Маши, сминая сданные в очередной номер материалы.
На следующий день Виктор несколько раз звонил в редакцию "Дня столицы". Он хотел согласовать с Машей время встречи с Большаковым, чтобы обсудить совместные планы, но так ее и не застал. В конце концов он позвонил журналистскому волку.
– Не знаю, когда она будет, - сказал ироничный зам.
– Чтобы за ней угнаться, вам надо проглотить пять батареек "энерджайзер"... Кажется, Маша сейчас в мэрии. Там какое-то совещание руководителей крупнейших предприятий города. Она опять ищет спонсоров. Так что сегодня можете ей не звонить. Пустая трата времени...
3
Глава Союза молодых российских предпринимателей Алексей Большаков являлся лидером по натуре, и прагматизм перевешивал у него все остальные человеческие качества. Именно поэтому ему было абсолютно все равно, в каком месте, в какое время года и при каком общественном строе делать карьеру. Он просто ее делал.
Опять же, по чисто прагматическим соображениям, Большаков не верил ни в какие догмы, в том числе коммунистические, но в советские времена придерживался их, хотя бы внешне, более жестко, чем идейные борцы за светлое будущее всего человечества. Для него это были не какие-то там обременительные постулаты, а необходимые правила карьерного роста, благодаря которым он мог добраться, не попав в аварию, из пункта "А" в пункт "Б". А попасть в пункт "Б" было смыслом его жизни.