Страна, которой нет

Kriptilia

Отрывок из выступления Лейлы Мендосы, главы дубайского отделения Союза жен и матерей, на канале Al Hadath.

Фарид аль-Сольх, свидетель и пострадавший

Голова нестерпимо разболелась еще во сне – не привычной рабочей «компьютерной» болью, а дико, ни на что не похоже. В черепе пульсировало, дергало и жгло, словно мозги выдрали с корнем и без наркоза, как гнилой зуб. Фарид отчетливо помнил, что никто и никогда не удалял ему зубы без наркоза, но острую пульсацию нерва и вкус крови узнавал... вероятно, в прошлой жизни. Еще тошнота, жажда и мерзостный привкус во рту. Это узнать попроще: похмелье. Хотя до такого похмелья Фарид тоже никогда не допивался. Он вообще пил очень мало.

В

виске зудел, жужжал, кололся козлетон медика: «Наркотики, стимуляторы, модификаторы настроения категорически запрещаются. Алкоголем, безрецептурными лекарствами и народными средствами не злоупотреблять, иначе я ни за что не ручаюсь».

Фарид заставил себя приоткрыть слипшиеся глаза. Багрово-алый полумрак. Широкая кровать. Перед носом – заботливо поставленный пластиковый тазик с порнографическим рисунком. Над головой поблескивает зеркало, рассеченное пополам яркой полосой света.

Картинка на тазике, если и вызывала какие-то мысли, то разве что о еде - изобилием мяса. Мысли - успеть перегнуться, не упасть вниз лицом, отплеваться, прийти в себя - были совершенно лишними. Потом он несколько минут просто дышал. Потом начал снова обследовать окрестности. На тумбочке нашлась бутылка с водой. Закрытая. И стакан... с водой же, заботливо налитый до половины. Как раз удалось не расплескать. После этого оказалось возможным взять бутылку и открыть. Пластик противно скользил под пальцами, будто руки обволокло прозрачной пленкой как атлантистов на конференции. Это он помнил, это было вчера - или позавчера, или неизвестно когда. Фарид быстро провел рукой по лицу. Все-таки позавчера, наверное...

Хуже всего: никакого представления о том, как можно из... откуда... тут мысли мешались, а в голове почему-то возникал образ Бреннера, проступающий из объемных планов фильма... призрачный потусторонний пейзаж... что это было?.. как из мира Фарида аль-Сольха, служащего Сектора А контрразведки жайша, лингвистического консультанта, сына заместителя министра иностранных дел Турана, оказаться в средней цены секс-мотеле. Вдребезги, в сопли и слюни пьяным. Как, зачем и с кем он тут... пил, это точно, а вот насчет всего остального – отравленный организм отказывался отвечать на деликатные вопросы, но судя по состоянию необъятного сексодрома, спал он тут все-таки один, с краю, свесившись вниз головой. Предусмотрительно как.

Где в этом проклятом притоне разврата аптечка? В ванной?

Это можно было проверить только опытным путем. В тумбочке аптечки не обнаружилось. Обнаружился Коран в верхнем ящике и Библия в среднем. Шутники. Мысль о том, чтобы встать, то есть опустить ноги и поднять голову, тоже была в корне неправильной. Пять минут и все остатки воды спустя Фарид сполз на пол и негероически пополз в ванную на четвереньках. В таких номерах обычно ставили камеры - для защиты женщин. И возможно, местные наблюдатели сейчас очень развлекались. Но если бы он все же попытался встать, развлечение им было бы обеспечено не хуже.

В ванной действительно нашлось все, включая большую круглую ванну с очередным затейливым «мясом», украшавшим борта и дно. Фарид пустил воду, выгреб из аптечки несколько пластырей, капсул и гелей сразу, облепился и обмазался, потом залез в ванну и свернулся клубком в теплой пузырящейся воде, положив голову на бортик. Ему хотелось выть от нестерпимого ужаса, и половину ужаса, если ужас измерялся в половинах, составляла дыра в памяти, а вторую – мысли о том, что рано или поздно придется вылезать из воды и выходить в мир. Объяснять что-то отцу, Штаалю, еще кому-нибудь. Хотелось сдохнуть прямо сейчас, прямо здесь.

Где-то еще фоном гудело, что это может быть не самое страшное. По-настоящему страшно станет, когда он согреется и попытается встать - и не сможет. И так будет всегда. Тошнота, головокружение, пленка на толстых неуклюжих пальцах... Потом Фарид все же постарался развернуться и сесть, прямо в воде. У него получилось. Голова осталась на месте,

хотя казалась гулкой и совсем пустой внутри - стукнись о край ванны, услышишь полый звук... А на тыльной стороне ладони обнаружился след от укола. Если бы не больничный опыт, Фарид принял бы его за царапину. Царапин, синяков и ссадин на нем было много - всяких. Мелких и не очень, свежих и не очень. Почти все саднили в воде, чем дальше, тем сильнее. А эта вовсе не болела, просто затвердела слегка.

Может быть, я и не пил, подумал он. Или пил не я. Следующая мысль была внятной и четкой: убью.

Мысль о том, что нужно позвонить, далась легко. Почти. Или совсем легко.

– Что вы думаете о происходящем сейчас в Восточном Пакистане?

– Я думаю, что самое удивительное там - насколько все, включая экстремистов, оказались не готовы к такому развитию событий. Собственно, ряд выступлений, произошедших при жизни Тахира - вспомним хотя бы беспорядки, связанные с референдумом в Кашмире - был лучше организован и проходил... удачнее, хотя бы поначалу. Складывается впечатление, что внутри страны смертью Тахира никто не смог воспользоваться.

– Салман Хан?

– Салман Хан, чтобы выжить, был вынужден образовать коалицию с силами, с которыми никогда бы не сел за стол, если бы от него это сколько-нибудь зависело. Салман Хан - социалист баасисткого толка, представьте себе, насколько он рад видеть своим вторым номером того же Усмани? Нет, если бы мы находились в классическом детективе, я сказал бы, что внутриполитические - региональные - мотивы убийства можно исключить... но мы живем в окружающей нас реальности... В которой есть место любым ошибкам и какому угодно уровню некомпетентности с чьей угодно стороны. Принцип "кому выгодно" очень сложно применить там, где ни под каким ЛСД не угадаешь, что стороны могут понимать под выгодой.

– А улица?

– Пакистанская улица по обе стороны границы готова поверить, что президента Тахира похитили инопланетяне, но только с оговоркой, что инопланетяне были туранские. Европейская думает то же самое о США.

– По вашим прогнозам, перерастет ли политический кризис в военный конфликт?

– Маловероятно. В любом случае, не по инициативе Исламабада. Несмотря на все громкие заявления, новообразованное правительство Восточного Пакистана не предпринимает реальных действий по переброске или мобилизации войск. Они не готовы и не хотят воевать с Тураном.

– А если следственная комиссия придет к выводу, что покушение организовано западнопакистанскими силами?

– Тогда все может быть...

Интервью с Хаимом Белху, политическим аналитиком "Щита Давида", Израиль

Шейх, по-прежнему желающий остаться неизвестным

Старое правило гласит: в открытых источниках есть все, нужно только уметь взять. Другое, еще более старое, но куда менее известное правило, гласит: делать это имеет смысл, если ты государственная организация или исследовательский институт, в противном случае - никакой жизни тебе не хватит. Если ты не институт, то лучше ходить туда, где информация собрана. А сначала - определить направления, вычленить нужное. Построить картину по имеющемуся - в очередной раз - вот как сейчас, мысль идет в такт движениям тела, так же уверенно, привычно преодолевая сопротивление косной и неоформленной среды. Вдох, гребок-выдох, гребок, вдох. Оформленная и структурированная среда – кафельный край бассейна, качается впереди. Хорошее место, олимпийская длина дорожки, хватает на мысль.