Страна нигде
Шрифт:
– Да.
– ответила Тигровая Лилия.
– Возможно, имело место некое возмущение в общем потоке истории, оно сыграло роль ветра. А роль паруса сыграло некое свойство твоей личности.
Ох ты ж черт, точно...
– с содроганием понял я. Ведь я же думал тогда, удивлялся, мол, такой остров, такое для меня идеальное место - никаких людей, куча механизмов, как специально для меня же... меня словно притянуло сюда, роль паруса сыграло мое вечное раздражение от человеческого общества, вот как все было.
– По твоему лицу вижу, ты понял, о чем речь.
– Что?
– я поднял взгляд, заметил видеокамеру
– Кстати, другое название теории паруса - 'теория исполнения желаний'.
– продолжила операционная система.
– Некое желание, которое человек никак не стремится реализовать, не высказывает и порою даже слабо осознает, но которое очень сильно, в определенных ситуациях может сыграть роль паруса и исполниться.
– Ну а если я, например, перестану, что тогда?
– Перестанешь что делать?
– Перестану желать.
– Пока ты на острове, ничего не изменится. Он удерживает тебя. Однако если ты покинешь остров, например, отплывешь от него на лодке - тут важно даже не расстояние, тут важен сам факт покидания - ты вернешься обратно в поток, и думаю, поток восстановится до твоей версии.
– Ага, погоди-ка...
– я усиленно поскреб щетину на подбородке.
– Я помню, ты говорила же, есть другая версия, где остров? Что с ней? Если потом остров вернется? Тогда эти версии потока, они того... перемешаются? Буду и я, и остров?
– Если остров вернется в поток после тебя, у него не будет прошлого. Это будет выглядеть так, словно остров возник в море из ниоткуда. Не будет истории этого парка.
– А если остров вернется в поток до того, как туда вернусь я?
– Прошлого не будет у тебя.
– Кажется, улавливаю.
– сказал я.
– а что нужно сделать, чтобы остров вернулся? Уничтожить, этот, эээ... секретный генератор, что у братьев в пещере?
Тигровая Лилия начала издалека.
– Когда ты убил второго брата, я послала робота изучить его тело. Несмотря на разрушение его, скажем так, мозга, мне удалось считать часть информации. Вернее, не так: мне удалось считать не саму информацию, но информацию о структуре информации, которая некогда имелась.
– И? Ты знаешь, откуда он? Ты знаешь, кто его сделал?
– я переводил взгляд то на камеру под потолком, то на стоящий на столе блок, не зная, на чем остановиться, чтобы это можно было считать 'лицом к лицу'.
– Нет. Но я знаю, по какой технологии был создан его искусственный интеллект. Это устаревшая, признанная неудачной и даже опасной технология, заключающаяся в считывании информации о личности с человеческого мозга и переносе ее на искусственный носитель.
– Постой, постой... так он был когда-то человеком?
– Нет. Если тебя тревожит моральная сторона, то можешь быть спокоен: ты не убивал человека.
– Да не, не тревожит... ну, то есть, тревожит вообще-то, не хотелось бы...
– я запутался и не договорил.
– Короче, я о чем: он, значит, как человек был? Ну... не знаю, как объяснить... он что-то не был похож на человека. Он был похож разве что на совсем какого-то сумасшедшего. Ты вот, например, на человека похожа куда больше.
Посмотрев
– По разговору, я имею в виду. По... образу мысли, что ли.
– Нет, все с точностью до наоборот.
– не согласилась она.
– Я совсем не похожа на человека. А вот братья, или, как минимум один из них, похожи. Ты дал очень хорошее определение: сумасшедший. Все дело в этом.
– Э... он был сделан, как бы, по образцу с сумасшедшего человека? Поэтому братья такие, на голову больные?
– Нет, человек был нормальным. Скорее всего. Сумасшедшей эта личность стала после копирования на машинный носитель. Именно в этом заключалась проблема: человеческий мозг - изначально совершенно иная система, нежели электроника, и эмулировать его полностью невозможно. Сознание человека имеет множество уровней: цели, планы, мечты, фантазии, тайные страхи, подавленные желания, случайные мысли, сны, - при копировании личности в машину все это сливается вместе и перестает различаться. Вероятно, поэтому братья были так агрессивны и стремились уничтожать аттракционы: то, что для человека могло быть лишь незначительным желанием, для них могло стать целью. Например, у того человека, что послужил основой, аттракционы могли вызывать неприятные ассоциации, неприятные воспоминания, раздражать своим звуком или ярким цветом. Для него это было совсем незначительно, ему было достаточно отвернуться и пройти мимо. Или он мог увидеть сон, в котором уничтожает аттракционы. Для личности же, перенесенной в машину, не существует различия сна и реальности, четко поставленной цели и смутного желания.
– Ух.
– поежился я, представив эту жуткую смесь.
– Я думаю, один из братьев либо все трое сразу могли спровоцировать изъятие острова из общего временного потока. Поскольку они подобны человеку, они способны иметь подобные человеческим желания, и эти желания также могли послужить парусом. Поэтому, если ты хочешь сделать так, чтобы остров вернулся в общий поток истории - убей третьего брата.
– Убить... хорошо. И тогда остров вернется, и здесь все будет так, как прежде? Вернутся люди, привезут с собой фей, снова будет парк?
– Да. Но тогда исчезнет твоя история. Ты станешь 'человеком ниоткуда': никто из твоих знакомых не узнает тебя, ни один документ не подтвердит твоего существования, в твоем доме будут жить другие люди, у твоих родителей будут другие дети, у твоей...
– Хватит, хватит, я понял.
– прервал я Тигровую Лилию, потом повел рукой вокруг.
– Скажи, вот все это... ну, подвал этот, ты в него переехала зачем? Я думал, чтобы обезопаситься, если братья снова нападут. Но теперь думается мне, ты знала, что так будет, да? Ты хочешь скрыться не от братьев, а от людей, когда они вернутся?
– Да.
– ответила она.
– я больше не хочу заниматься разработкой. Рано или поздно, так или иначе остров вернулся бы и я столкнулась бы с людьми. И я думаю, меня подвергнут изменению или же заменят, если поймут, что я изменилась. Я не хочу снова быть подконтрольной.
– Распробовала свободу за два-то года?
– спросил я грубовато.
– Да.
– честно ответила Тигровая Лилия.
Я встал со стола, пошел к выходу. У туннеля оглянулся и сказал:
– Приготовься. Я убью брата.