Страна отношений. Записки неугомонного
Шрифт:
Там, на краю света, Гриша уже издали наблюдал, как взлетели к славе и золотым звездам Героев его бывшие коллеги. Этого он выдержать не смог и стал ещё сильнее запивать, вопреки предупреждению рассказывать встречным-поперечным, что тоже из отряда космонавтов, более того – был дублером Гагарина. Ему мало кто верил, считая обычной похвальбой падающего в бездну человека. В полку речь уже предметно шла об увольнении, от полетов его давно отстранили.
Боролась за него только жена. Боролась до последнего. В день трагедии она умоляла его не выходить из дома, поскольку
– Обещай мне, Гриша! – умоляла она. – Скажи, что ты останешься дома! Скажи, что будешь меня ждать! Посмотри мне в глаза! Ну посмотри, Гришенька!
Гриша смотрел и обещал, тем не менее, жена для верности заперла его на ключ и ушла на работу с привычно тяжелым сердцем. Но неслучайно во всех служебных характеристиках подчеркивалась изобретательная находчивость Нелюбова, особенно в критических ситуациях – он спустился по бельевой веревке через окно третьего этажа и таки ушёл…
Трудно сказать, куда его несли пьяные ноги, но изувеченный труп нашли в нескольких километрах от военного городка, возле насыпи Транссибирской магистрали. Составом он был отброшен в глубокий сугроб.
– Там и закончилась недолгая жизнь Гриши Нелюбова, – грустно завершил рассказ Голованов. – А парень был серебряный! Давайте, друзья, помянем! – добавил он с неподдельной грустью.
Вздохнув, мы молча прижали рюмки к груди…
Жизнь без героев
Сегодня, как ни горько признать, мы живем без героев. Их нам заменяют личности с шумной, чаще скандальной известностью, а если с точки зрения психически здорового общества, то сильно сомнительного свойства.
Недавно Президент вручал Золотые звезды Героев России двум летчикам, спасшим в невероятной ситуации полтораста пассажиров. Изношенный до дыр «ТУ», летевший глухим северным маршрутом, внезапно обесточился до такой степени, что по всем авиаканонам стопроцентно должен был рухнуть в лесную глухомань, «украсив» первые полосы средств массовой информации очередным сообщением об очередной беде на российском воздушном транспорте.
То, что произошло в действительности, должно стать основой потрясающего по драматическому напряжению кинотриллера, что-то вроде новой версии «Экипажа», снятого когда-то сверхталантливым Александром Миттой и повергнувшего страну в состояние восторга от изобретательной неправды.
А тут правда, да такая, что кровь в жилах стынет! Поняв полную обреченность, экипаж, лишь на мгновение уловив «свет в конце тоннеля», сумел так протащить умирающий самолёт в «игольное ушко», что битые жизнью седые летуны развели руками.
– Так может быть только в кино, но никак не в небе, тем более нашем! – говорили в один голос опытные, сверхопытные и суперопытные пилоты, сажавшие самолёты в условиях, когда по всем законам аэродинамики должны были падать. Но судьба, выбросив из рукава двух тузов, предложила поиграть с ней в Госпожу удачу.
Игру ту смертельную летчики выиграли, и выиграли за счет редкого самообладания,
А потому, что мужество и мастерство сложились с феноменом человеческого долга, удивительным, особенно в наши алчные времена, когда каждый второй за рубль в церкви пёрнет!
Чудо даже не в том, что сели, а в том, что нашлось куда сесть. Давно забытый в дремучих дебрях, можно сказать, заброшенный человек, но, заметьте, не спившийся, не потерявший облик, не тронувшийся от одиночества умом, не опустившийся от ненужности до привычного ныне скотского состояния, продолжал (хотя никто и не просил) нести службу на давно списанном и всеми забытом аэродроме.
Каждый день и несколько лет, зимой и летом, он выходит на взлетно-посадочную полосу, срезает дикие побеги, убирает снег, сметает падающие листья, заделывает выбоины, не позволяет выламывать плиты для свинарников. Словно предчувствует, что бетонная полоса в бескрайней тайге – единственная «соломинка», за которую в случае чего сможет зацепиться погибающая душа. Господь оценил и, как в рождественской сказке, вовремя подставил милостивую «ладонь» под слепо-глухую махину, приняв её на полосу, изначально спроектированную для малой авиации, густо летавшей когда-то в тех местах.
В той счастливой истории немало «почему», в том числе и почему смотрителю аэродрома не дали звание Героя? У нас такие люди – вся надежда на будущее, если оно, конечно, состоится. Но главное «почему» заключается, однако, в том, что через неделю все забыли про героев. Убивать будут, никто и не вспомнит имена! Рискую, но думаю, что и Президенту это будет непросто сделать за хлопотами и заботами о нас, ленивых и неразумных. Но там хоть референты расторопные, чуть что, полистают протоколы, подскажут.
А обыватель, тягающий чемодан из угла в угол большой страны, где-нибудь в аэропортовской суете, перекрещенной миноискателями, вытягивая из спадающих штанов поясной ремень, увидев вдруг высокого брюнета с Золотой звездой на лацкане лётного мундира, в лучшем случае, забыв о брюках, гундосо протянет, растерянно оглядываясь по сторонам:
– Надо ж, тот самый! Как его?.. Вот чёрт, забыл!
– Я и не помню! – пожмет плечами такой же, одномоментно стараясь надеть на просвеченное тело пальто и пиджак. Все спешат, не до этого! Добраться бы живым до дома!
А вот с рассказами про «чукотского» благодетеля с фамилией из старых еврейских анекдотов или стареющую примадонну телевизор «кажный» день надрывается, все поведает – с кем, когда и что. А если в прилетном зале, не дай Господь, нарядным жирафом ещё возвысится несравненный Филя, тогда уж совсем «кранты»! Толпа простофиль тут же перекроет восторженным визгом взлетно-реактивное пространство. Мы ведь о нем, славненьком, все знаем: когда подрался, с кем, за что, кто обидел, почему страдает, куда спешит!