Страна Оз за железным занавесом
Шрифт:
К счастью, слабое с раннего детства здоровье Александра Волкова освобождало его от службы в армии. Он был мобилизован в 1912 году, но его быстро комиссовали из-за слабого сердца. В 1913 году, оставив деревню Колывань, он вернулся в свой родной город Усть-Каменогорск, где более десяти лет проработал в школе для мальчиков – преподавал физику, математику, естествознание, русский язык, литературу, историю, географию и рисование. На деньги, полученные за работу в школе и частные уроки, Александр вместе с братом Петром купил родителям небольшой домик в городе. Вскоре все государственные винные магазины были ликвидированы, отец потерял работу, и Александр стал единственным кормильцем в семье.
Примерно в это время Александр Мелентьевич познакомился со своей будущей женой Калерией Александровной Губиной (1891–1946) – миниатюрной девушкой, которая преподавала гимнастику и танцы. Увидев ее на праздновании нового, 1915 года, он сразу влюбился. Калерия, очевидно, разделяла чувства Волкова, потому что уже через шесть с половиной
В 1917 году Волков стал директором в своей школе. Повышение означало значительную прибавку к жалованию. В соответствии с духом времени он в 1917–1918 годах начинает публиковать в местных газетах «Сибирский свет» и «Друг народа» квазиполитические стихи, а вскоре берется писать и пьесы для местного самодеятельного театра. В первой пьесе «Товарищ из центра» («Современный ревизор») видна явная перекличка с юмористическими произведениями Николая Гоголя и его сатирической пьесой 1836 года «Ревизор». Александр при поддержке семьи и друзей поставил пьесу в своей школе для местных зрителей. Первый успех в комическом жанре побудил Волкова продолжать писать для театра. Но семья оставалась для него главным. Обучая сына чтению, он впервые обратил внимание на детскую литературу. Увлеченный возможностями драматургии, Волков написал несколько пьес для детского театра, в том числе: «Толя – пионер», «Домашняя учительница» и «Орлиный клюв» (Черных 1981, 210). Эти пьесы были поставлены и прошли с успехом сначала в Усть-Каменогорске, а позднее – в Ярославле. Волков решил попробовать опубликовать свои произведения. Он переписал пьесы в тетрадь и передал другу, чтобы тот доставил ее в московское издательство. Но, к сожалению, чемодан украли на вокзале. Вторая попытка закончилась письменным отказом. Но все же эти первые литературные опыты позволили Волкову почувствовать вкус того мира, который его привлекал и куда он вернется через двадцать лет.
В первые годы семейной жизни Волков не только учительствовал, руководил школой и пробовал себя в писательстве, но и продолжал образование. Он самостоятельно занимался латынью, французским и немецким, а также поступил на заочные курсы, чтобы подготовиться к экзаменам на аттестат зрелости. Сдав эти экзамены в 1918 году, он взял трехмесячный отпуск и отправился в Томск, чтобы написать дипломную работу по высшей математике в Томском технологическом институте. Волков отучился первый семестр, а на второй взял отпуск и вернулся к семье, предполагая приехать в Томск уже вместе с женой и сыном и в следующем году закончить учебу. Но разразившиеся в европейской части России революция и гражданская война к тому времени докатились и до Сибири. И Волкову пришлось отложить свои планы.
Сибирь в конце XIX – начале XX века
Жителям Сибири постоянно приходилось противостоять силам природы, поэтому люди научились рассчитывать только на себя. Благодаря низкой плотности населения у них всегда было достаточно земли для ведения сельского хозяйства и строительства, они не знали крепостного права, не подчинялись помещикам и могли самостоятельно заниматься охотой и земледелием. Общественная жизнь, даже в таких больших городах, как Иркутск и Омск, была весьма скудной, поэтому сибиряки, такие как Волков, научились развлекать себя сами, организуя самодеятельные театры и литературные кружки. Сформированная обстоятельствами самодостаточность стала основной чертой сибиряков, которые гордились своей способностью существовать независимо от Европейской России. Это в свою очередь позволило им хотя бы какое-то время избегать политических и социальных потрясений.
В конце XIX века в Сибири усилились сепаратистские настроения. Из опасения лишиться части территории, которая могла добиться самостоятельности или отойти Соединенным Штатам или Китаю, в 1880 году Александр II велел начать строительство железной дороги из европейской части России до Владивостока. Но в 1881 году Александр II был убит террористами, и строительство Транссибирской магистрали началось лишь через десять лет, в год рождения Волкова, уже при императоре Александре III, а завершилось через двадцать пять лет, в 1916-м. Транссиб позволил увеличить вывоз из Сибири в Центральную Россию сельскохозяйственной продукции, в первую очередь зерна. Население городов, расположенных вдоль железной дороги, значительно увеличилось. В конце XIX века Томск был самым большим сибирским городом, а также важнейшим образовательным центром. Магистраль проходила южнее, через Омск, что, с одной стороны,
К 1900 году европейская часть Центральной России была перенаселена. Несколько неурожайных лет стали причиной распространения голода, который вызывал крестьянские волнения. В 1906 году царь Николай издал указ, по которому крестьянам разрешалось переселяться за Урал и в Сибирь, где они получали дешевые, а часто и бесплатные, земельные наделы. Государство давало займы, информационные материалы и направляло агитационные поезда, чтобы побудить переезжать на восток. Население Сибири увеличилось с 5,8 миллиона в 1893 году до 10 миллионов в 1913-м (Hartley 2014, 172). При этом Сибирь по большей части оставалась аграрной территорией с небольшой прослойкой рабочего класса и еще более незначительной – интеллигенции. Представители среднего класса до начала Гражданской войны составляли 55–60 тысяч (включая членов семей) из 10 миллионов жителей Сибири (Шиловский 2003, 25). К 1917 году городское население составляло лишь 13 процентов, причем три четверти жили в самых крупных городах – таких как Томск, Омск и Иркутск (Шиловский 2003, 25). Здесь издавались газеты, и горожане первыми узнавали о переменах, которые с безумной скоростью происходили в российской столице.
Поначалу сибиряки приветствовали новость о Февральской революции 1917 года. Они без жалости сместили назначенных царем чиновников и образовали советы рабочих и солдатских депутатов, которые стремились получить всю полноту власти. Малочисленная городская интеллигенция состояла из сторонников самых разных партий с кардинально различающимися политическими взглядами. Приверженцы умеренных взглядов и промышленники объединились вокруг общей идеи регионализма и независимости Сибири, в то время как другие поддержали Временное правительство, образованное в Петрограде (Haywood 2010, 107). Как и в европейской части России, власть в регионе переходила то к красным, то к белым, но в мае 1918 года Красную армию удалось вытеснить, белые взяли под свой контроль многие сибирские города и создали Временное Сибирское правительство, которое не имело влияния вне Сибири и не было признано в европейской части России (Haywood 2010, 108). Однако, опираясь в основном на необразованное местное население, красные, проводя политику «разделяй и властвуй», полностью вернули себе контроль над территорией. В декабре 1922 года было официально объявлено о создании Советского Союза.
Вслед за политическими волнениями и сражениями Гражданской войны в Сибирь пришли и лишения, от которых уже страдала европейская часть России. Жизнь Волкова, как и других сибиряков, радикально изменилась. К 1919 году инфляция уничтожила семейные сбережения, так что Александр больше не мог продолжать образование. Несколько последующих лет были отмечены инфляцией, обнищанием, болезнями, политической нестабильностью и гражданскими беспорядками. Волков нередко принимал плату за частные уроки сеном, хлебом или керосином. Как образованный гражданин, Волков был втянут в драматические революционные события своего провинциального города, несмотря на то что, по его собственному признанию, был «очень слабо развит политически» (Галкина 2006, 69). Волков был назначен секретарем Совета рабочих и солдатских депутатов Усть-Каменогорска и избран заместителем председателя городской думы и заместителем председателя земского собрания. Теперь ему приходилось выступать на различных собраниях, хотя он признавался, что его понимание социализма было смутно, а уж марксизма тем более. Когда в январе 1918-го город впервые перешел в руки красных, Волков поспешил отказаться от руководящих постов, которые он короткое время занимал. И все-таки благодаря Февральской революции он приобрел первый литературный опыт, поскольку сотрудничал с усть-каменогорской газетой «Друг народа», где публиковал стихи, короткие рассказы и очерки.
В 1919 году дядя Волкова Александр и самый близкий ему брат Петр были призваны в армию, а в следующем году Петр умер. Единственным просветом в череде мрачных событий стало рождение в 1920 году второго сына, Ромуальда, которого в семье звали Адиком. В мае следующего года первенец Волковых Вивиан умер от дизентерии. Ему было всего пять лет. Адик тоже заразился, но выздоровел. Однако через два с половиной года он все же умер от крупа – респираторного заболевания, вызванного острой вирусной инфекцией. Потеряв обоих сыновей, Волковы тяжело переживали утрату, но, как и миллионы других россиян, которым пришлось жить во времена горьких испытаний, пытались держаться и сохранять веру в будущее. Волковы старались сосредоточиться на текущих семейных делах и максимально отдалиться от политических потрясений. Они обрадовались рождению 11 января 1924 года третьего сына, которого также назвали Вивианом – в честь умершего первенца. В 1926 году Волкову предложили место директора школы в Ярославле, и он поспешил воспользоваться шансом и вывез семью из Сибири в европейскую часть России, где условия жизни были лучше. Весной 1927 года Волков возобновляет свои занятия математикой, он учится заочно и работает на полную ставку в Ярославле. Очарованный достижениями техники, на уроках физики он преподает теорию и технологию радиоволн и фотографию, организует в своей школе радиокружок. Семнадцатого января 1929 года у Волковых рождается четвертый ребенок, которого они называют Адик, в честь умершего сына.