Страна призраков
Шрифт:
Ничто из увиденного в Юме не подействовало на него так, как это. В отеле на глаза навернулись слезы, но там у него не перехватило дыхание.
Здесь же Трэвис просто ничего не смог с собой поделать. Ноги под ним подогнулись, и он скорее упал, чем сел, на пол, закрыв ладонями лицо и уже не сдерживая рвущих грудь рыданий.
Время шло. Минут десять или пятнадцать. Эмоции улеглись, оставив ощущение опустошенности.
Они поднялись.
Огляделись.
Продолжать поиски в зале никто не хотел. Да и что могли дать эти поиски,
Какую другую часть города можно обследовать? Трэвис еще думал об этом, когда внизу открылась входная дверь.
Глава 28
Спрятаться в зале ожидания было практически негде. Тем более что и времени уже не оставалось.
Вдоль дальней, той, что напротив окон, стены стояли киоски, торговавшие когда-то туристическими принадлежностями и сувенирами, сэндвичами и солнцезащитными очками. Никаких дверей у них не было, и укрыть они могли только от того, кто шел бы вдоль этого торгового ряда.
Но и других вариантов не оставалось.
Трэвис пропустил Пэйдж и Бетани, которые поспешили к киоскам, осторожно обходя детские тела. Не спуская глаз с уходящих вверх ступенек, он последовал за женщинами. Металлическая лестница выдала бы приближение чужака, но звук шагов мог заглушить монотонный голос диктора, громким эхом отдававшийся внутри терминала.
Они успели пройти четыре киоска, когда Трэвис услышал приближающиеся к двери тяжелые шаги.
Пэйдж нырнула в пятый киоск, оказавшийся книжным, хотя ни одной книжки на полках не осталось. Бетани и Трэвис проскользнули туда же. Секундой позже дверь открылась.
Пауза…
Дверь закрылась.
Незнакомец выдохнул.
Снова шаги. Медленные и осторожные. Приближающиеся. Отчетливые. Незнакомец был один.
Трэвис снял «ремингтон» с предохранителя. Патрон уже был в стволе. Трэвис стоял, прижавшись спиной к стенке, со стороны которой приближался незнакомец. Заканчивалась стенка в паре футов от него. Он поднял дробовик.
Человек остановился. Где именно, Трэвис определить не мог, но, похоже, шагах в десяти от киоска. Не дальше. Ну же, пройди дальше, мысленно повторял он, перебивая голос благоразумия. Ему нужна была причина, повод, чтобы открыть огонь, пусть даже стрельба и навлекла бы на них большие неприятности.
Что-то щелкнуло… послышалось потрескивание. Уоки-токи. Единственный способ связи по эту сторону радужки.
Статические разряды прекратились.
– Ламберт на связи, – произнес мужской голос. – Я в терминале. Прием.
Снова потрескивание. Потом мужской голос, достаточно четкий:
– Это Финн. Докладывай.
– Они здесь были. Открывали входную дверь. На земле чешуйки краски. Были недавно, иначе ветер бы эти чешуйки унес.
Трэвис стиснул зубы. Черт. Такой прокол.
– Сейчас их там нет? – спросил Финн.
– Не могу сказать. Я только вошел.
Щелчки… шипение… Потом снова голос Финна.
– Ладно. Уходи оттуда. Все, что нам надо, ты узнал. Возвращайся, поможешь нам с мачтой.
– Понял.
Шипение… щелчок. Рацию выключили.
Трэвис ждал, но шагов
Трэвис опустил дробовик и повернулся к Пэйдж. Она смотрела в его сторону, но не на него, а мимо, в окно. Смотрела, думая о чем-то.
– Сейчас здесь около пяти, – сказала она. – Я не знаю, когда в Аризоне заходит солнце в октябре, но, похоже, у нас около часа.
Трэвис повернулся к окну. Солнце светило ярко, как будто был полдень, но лучи падали косо. Похоже, Пэйдж не ошибалась в расчетах.
– Нам нужно выбираться отсюда. Прямо сейчас. – Она заметно нервничала. – Уйти в пустыню, открыть «окно» и вернуться в настоящее. До джипа можно дойти пешком.
Что ее так обеспокоило?
– Они говорили о наблюдательной мачте…
– Да, – перебила его Пэйдж. – Меня они напугали. Не будем терять время. По дороге объясню.
Она протиснулась мимо него и вышла из киоска. Трэвис уже шагнул следом, но оглянулся и увидел, что Бетани стоит как вкопанная. Проследив за ее взглядом, он заметил за прилавком мусорную корзину с обрывком газеты, верхней частью первой страницы, оторванной слева направо. На бумаге виднелись пятна от горчицы, свидетельствовавшие о том, что ею, может быть, убирали остатки сэндвича на прилавке. Самой газеты Трэвис не обнаружил. В киоске вообще не было никаких газет, остались только пустые проволочные полки, на которых они когда-то лежали. Ни одной бумажки, кроме клочка в мусорной корзине. Трэвис окинул взглядом зал и понял, в чем дело: дети жгли бумагу, чтобы согреться. Кучки пепла так и остались в каменных цветочных горшках, стоящих тут и там между телами. Днем в зале было жарко, но ночью температура быстро падала. Большие стеклянные окна плохо удерживали тепло, особенно в декабре.
Бетани наклонилась и достала бумажку из мусорной корзины. Большую часть газетного пространства занимало название газеты: «Аризона рипаблик». Ниже – дата: 15 декабря 2011. И еще ниже заголовок передовой и несколько строчек текста, одна-единственная колонка под огромной фотографией.
Понять, что изображено на снимке, было невозможно – сохранилась только верхушка шириной в дюйм. Заголовок гласил:
Смирив на секунду нетерпение, Пэйдж вернулась к киоску.
Бетани расстелила газету на прилавке, чтобы ее видели все трое. Бумага пожелтела от возраста, но отрывок текста читался достаточно легко:
«Нью-Йорк (АП) – Бывший президент Соединенных Штатов Ричард Гарнер был смертельно ранен вчера вечером, 14 декабря, на собрании в Центральном парке. В последние дни Гарнер несколько раз публично высказывался против массового перемещения в…»
И всё. Бетани перевернула бумажку, но на другой стороне поместилась только реклама местного ресторана. Она снова перевернула обрывок.