Страна Рутамята
Шрифт:
Пунцовая Розочка сказала сама себе: «Отправлюсь-ка я поучиться уму-разуму, пойду поговорю с женами Выше-Выше-Прыга, танцора, а если повезет, заберусь так далеко, что разыщу жену Портупея, солдата – может быть жены тех, кто обещался мне, расскажут, как добиться, чтобы кто-нибудь сдержал обещание».
Она паковала и паковала чемодан до тех пор, пока тот не был запакован так, что в нем осталось место лишь для чего-то одного. Тут она стала решать, что взять – зеркало или часы.
«Ум твердит мне, надо взять часы – по ним я всегда смогу решить еще рано или уже поздно,– сказала она
Наконец она решилась, взяла часы, оставила зеркало – ведь так твердил ум. Она собралась, открыла дверь, вышла из дома, пошла по одной улице, потом по другой, потом по третьей.
Но сердце не переставало твердить ей – вернись, поменяй часы на зеркало. Она пошла назад, открыла дверь, вошла в дом, в свою комнату. Глядя на часы и зеркало, она сказала: «Еще одну ночь переночую дома, а завтра решу, что взять с собой».
И с той поры Пунцовая Розочка каждое утро умом принимает решение взять часы. Она берет их и трогается в путь, а потом возвращается, потому что сердце ее перерешило взять зеркало.
Если утром ты придешь к ее дому, то увидишь, как она стоит на пороге с голубыми как голубизна неба в начале апреля глазами и губами, напоминающими тёмнокрасные розы в прохладе летнего вечера. Ты увидишь, как она выходит из дома и идет за ворота с часами в руке. Подожди еще немного и ты увидишь, как она возвращается, входит в ворота, в дом, в свою комнату, кладет часы и берет в руки зеркало.
Потом она решает подождать до завтрашнего утра с решением о том, что надо решить. Ее ум твердит одно, сердце другое. В конце концов она остается дома. Иногда она смотрит на себя в зеркало и говорит: «Я еще молода, а пока я молода, у меня есть время решить».
Гулена Глазкинс почесала подбородок мизинцем и сказала: «Что за странная история. Она бы меня расстроила, если бы я не видела, как большие белые облака плечом к плечу катятся по скату огромного голубого неба».
«Эту историю хорошо рассказывать, когда повсюду опять апрель, а я посверкиваю медными завитушками аккордеона»,– отозвался слепой Нос-Картошкой.
Ранним летним вечером луна висела над верхушками деревьев. Мягкий лунный свет струился вниз, будто желая что-то сказать шелесту листвы в ответ.
В тот необычайный летний вечер девушка по имени Гулена Глазкинс пришла туда, где слепой Нос-Картошкой сидел на углу улицы с аккордеоном. Она медленно и задумчиво подошла туда, где он сидел в вечерней тени. Она рассказала ему о летней луне над верхушками деревьев и о том, что лунный свет пытается что-то сказать шелесту листвы в ответ.
Старик откинулся назад, тронул клавиши аккордеона и произнес, как будто выпустил из себя то, что давно-давно томилось в нем.
«В такие вечера у каждого дерева своя собственная, ему одному принадлежащая луна. Если вскарабкаться на тысячу деревьев за вечер, соберешь тысячу лун,– промурлыкал он. – Сегодня вечером ты напомнила
Помолчав немного и подумав немного и снова немного помолчав, старик начал рассказывать эту историю:
Жила-была девушка, которую я когда-то знал, звали ее Розовый Пиончик, потому что щечки и губки у нее были словно пиончики.
Когда она проходила мимо пионового куста, его цветы шептались:. «Она красивее нас», а другие цветы подхватывали, и тоже шепотом: «Должно быть так… должно… быть… так».
Жил-был баскетболист по имени Коротышка, однажды он пригласил ее покататься по долине, где перед дождем всегда кричат павлины, а после полуночи лягушки играют в кости золотыми кубиками.
Вот они доехали до высокого, растущего прямо в небо, дерева. Высоко-высоко на вышине, где шепчет шелест листвы, плыла луна и застревала в ветвях.
«Полезай, Коротышка, сними мне эту луну»,– дерзко пропела девушка. Баскетболист выпрыгнул из машины, вскарабкался на высокое дерево, все выше и выше, пока не оказался там, где плыла и застревала в ветвях луна.
Спустившись вниз он подал девушке серебряную шляпу, полную нежно-розовых жемчужин. Чтобы они не потерялись, она положила их на заднее сидение автомобиля, и они поехали дальше.
Они подъехали к другому высокому дереву, растущему прямо в небо. В его вершине тоже застряла луна.
«Сними мне и эту»,– снова дерзко пропела девушка. Когда он спустился вниз, у него в руках был золотой лунный диск, полный багряных осенних листьев. Чтобы он не потерялся, они положили его на заднее сидение и поехали дальше.
«Ты так добр ко мне, Коротышка»,– сказала Розовый Пиончик, когда он вскарабкался еще на одно дерево, растущее прямо в небо, и принес ей медный лепесток с брызгами двойной радуги. Она положила его в надежное место – на заднее сидение, и они поехали.
В следующий раз Коротышка вскарабкался наверх и спустился, неся в руках то, что взял прямо оттуда, где луна запуталась в ветвях на вершине дерева. «Вот тебе египетское ожерелье с ледяной бриллиантовой паутинкой»,– сказал он. «Ах, ты моя прелесть»,– ответила она, дерзко взглянув ему в глаза. Она положила египетское ожерелье с ледяной бриллиантовой паутинкой в надежное место – на заднее сидение автомобиля, и они поехали.
Они прислушались, остановили машину и долго слушали, как после полуночи лягушки играют в кости золотыми кубиками.
Когда они, наконец, услышали, как кричат павлины, то поняли, что скоро пойдет дождь. Тогда они поехали домой.
Павлины все кричали, а они еще не добрались до дома и все поглядывали на заднее сидение, где лежали серебряная шляпа с нежно-розовыми жемчужинами, золотой лунный диск с багряными осенними листьями, медный лепесток с брызгами двойной радуги и египетское ожерелье с ледяной бриллиантовой паутинкой.
Когда они добрались до дома, восток неба сиял фиолетовой зарей. Уже почти рассвело, когда они подъехали к парадной двери дома Розового Пиончика. Она вбежала в дом, чтобы взять корзинку и уложить подарки. Она выбежала из дома, чтобы забрать подарки с собой.