Страна василисков
Шрифт:
— Работаете? — спросила Цунэмацу, пока лифт пополз вниз.
— Есть такое. — ответила Фудзисаки, подозрительно буравя глазами ярко-зеленую макушку Дюлафо. — А что?
— Да вот, не видела вас поутру… — протянула Цунэмацу. — А что у вас?
— Убийство. — расплывчато сообщил я.
— Что-то случалось, пока нас не было? — полюбопытствовала Фудзисаки. Цунэмацу пожала плечами:
— Да не особо… Эрхард и Тидзимацу вот вернулись, у них был угон люфтмобиля. Вчерашним утром, только сегодня нашли.
— Погоди-ка. — сказал
— Ага. — кивнула Цунэмацу. — Кто-то угнал со стоянки, на станции лифта в Дэдзиме… Тидзимацу сказала, насилу нашли, его как след простыл. Тревогу вообще диспетчерская и начала бить, как транспондер отвечать перестал… несколько часов подряд…
— Так они его нашли? — спросила Жюстина.
— Конечно! — закивала Цунэмацу. — Посредине Комендантской площади.
Мы с Фудзисаки переглянулись. Все люфтмобили отслеживаются диспетчерской службой МВД; надолго утаить его пропажу невозможно, а люфтмобиль, не отвечающий на запросы диспетчера, посадят дистанционно или вышлют машину на перехват, если угонщица успела поковыряться в системе (а это, как правило, делается в первую очередь)… но угнать люфтмобиль так, чтобы пропажу заметили слишком поздно, исчезнуть на целые сутки и потом бросить угнанную машину на Комендантской площади, едва-едва в десяти минутах лёту от лифтового вокзала?
— Угонщицу нашли? — спросил я.
Цунэмацу отрицательно помотала головой.
— Они там отчёты пишут. — сказала она и глянула на табло над дверями: — Ну, я пошла?
Лифт остановился на втором этаже. Звякнули двери.
— Ага. — сказала Жюстина. — Давай, удачки.
— Спасибо! — просияла Цунэмацу и выскочила из лифта. Двери закрылись следом за ней.
Стоило лифту тронуться, как инспектор Дюлафо недоуменно моргнула с видом человека, оторвавшегося от чтения, и глянула через плечо на нас.
— Штайнер. — сказала она. — Жюстина. Вы чего тут делаете?
— Едем в морг. — сказал я. — Привет, Локи. Я с тобой даже здоровался.
— А-а-а. — протянула Ханнелора Сидзуки Дюлафо. — Зарапортовалась, прости.
— Работаешь? — поинтересовался я. Дюлафо пожала плечами; на ней был голубой жакет с просторными рукавами, из которого выглядывала стратегически расстёгнутая белая блуза. В левом рукаве поблескивал кругляш Линзы.
— Вроде того. — сказала она. — Адзуса Халтурина, знаешь такую?
— Не знаком. — подумав самую малость, ответил я. — А чем знаменита?
— Менеджер по продажам в «Сэнкё Ретроэклер». — С улыбкой сообщила Дюлафо. — Сегодня утром уволилась по собственному.
— Ага.
— Позаимствовала у компании примерно два миллиона марок. — все с той же улыбкой добавила Дюлафо.
— Ого.
— И я лечу её ловить. —
— Пока… — протянул я, но зеленая макушка Дюлафо уже маячила где-то в другом конце проходной. Двери снова закрылись у меня перед носом.
— Два миллиона. — произнесла Жюстина, когда лифт тронулся. — Что бы я сделала, если бы у меня было два миллиона…
— Переехала на Ландштрассе? — предположил я. — Уехала бы в отпуск на Берлин?
— Точно. — мечтательно протянула Фудзисаки. — И тебя бы с собой взяла.
— Жюст, перестань.
— А что перестань? — возмутилась Фудзисаки. — На тебя и так половина отдела смотрит, глотая слюнки, а я что?
— Не поедешь со мной на Берлин. — дипломатично ответил я. — Без отпускных так точно.
— Отпускные… — фыркнула, надувшись, Жюстина, и лифт остановился снова.
Мы были в подвале.
Сказать, что подвал Цитадели большой — не сказать ничего. В части его действительно располагались ангары для люфтмобилей и спецтехники, но далеко не в тех масштабах, как предполагали архитекторы Цитадели. Подвалы уходили вниз на несколько уровней, но, насколько я знал, ничего кроме зеленоватых аварийных ламп и запечатанных входов в служебные коммуникации орбиталища (включая как минимум один, ведущий в метро) там не было.
Остальную часть подвала же занимали криминологические лаборатории, морг, КПЗ и оружейная — необязательно в таком порядке. Очки гайдзина всё ещё лежали у меня в кармане; их надо будет сдать, но это можно сделать в самую последнюю очередь.
Вместо этого мы подошли к дверям морга, и я постучался.
— Открыто! — раздался голос из-за двери, и я толкнул её, входя внутрь — в стерильное помещение с белым полом и зелёными стенками. За стеклом слева скрывались ряды холодильных камер, и свет там был потушен; справа же, в секционной, в свете операционного светильника кружила старший судмедэксперт Нагиса Маршан. «Кружила» было подходящим словом — Маршан танцевала, раскинув руки; подол белого халата кружился, открывая тонкие ноги в чёрных чулках. Из-под халата выглядывал зеленый свитер.
Фудзисаки кашлянула. От неожиданности Маршан оступилась, нелепо взмахнув руками, и обернулась к нам.
— О, Жюст, это ты? — спросила она. — О, привет, Штайнер. Вы по поводу своего трупа, да?
— Нет, мы решили тебя навестить. — ответила Фудзисаки. — Вдруг тебе тут скучно одной… в такой компании… — она поёжилась; из-за работающих за стеной холодильников в морге было зябко.
— Скучно? — переспросила Маршан и махнула рукой: — Благая Бэнтэн, я тебя умоляю! Меня тут, по крайней мере, не дергает каждая встречная-поперечная… — она осеклась. — Так вам нужен труп или нет?