Страницы из моей жизни
Шрифт:
88
В воспоминаниях сына певца, Ф.Ф. Шаляпина, опубликованных в сборнике «Памяти Рахманинова» (изд. С.А. Сатиной, Нью-Йорк, 1946), есть следующие строки, характеризующие творческие взаимоотношения двух великих русских артистов:
«Жаловался мне Сергей Васильевич также и на певцов, которые плохо знали свои партии.
– Вот только ваш папаша всегда знал свои роли. – Я был невольно рад за прилежание моего, в те годы молодого отца.
– Да, роли-то свои он знал, а вот на репетиции всегда опаздывал. Это у вас уже в семье, – говорил он, лукаво на меня поглядывая и быстро почесывая затылок.
Впоследствии я
– Только один раз было у меня с Вашим папашей недоразумение, – рассказывал мне Сергей Васильевич, – пел он Сусанина (С.В. Рахманинов дирижировал оперой М.И. Глинки «Иван Сусанин» в Большом театре в сезоне 1904/05 г.), и там в одном месте он первый должен был вступить, а я за ним. А Федя мой так разыгрался и такую закатил паузу, что я уже не выдержал и громко сказал ему: «Пора бы начинать, Федор Иванович». – И тут, как всегда, прикрыв рукой глаза, Сергей Васильевич засмеялся своим тихим смехом.
– Ну а что же публика? Что случилось? Что же дальше? – допытывался я.
– Да нет, публики-то не было, только свои, это была генеральная репетиция.
– Ну а папа, как же он реагировал?
– Ничего не сказал, только метнул на меня львиным взглядом».
О взаимоотношениях С.В. Рахманинова и Ф.И. Шаляпина, не прерывавшихся вплоть до смерти певца, говорится и в ряде других воспоминаний, опубликованных в сборнике «Памяти Рахманинова».
Е.К. Сомова, подчеркивая, что уважение многих людей к Рахманинову порой граничило со страхом, пишет:
«Это особое чувство страха было по отношению к Сергею Васильевичу даже у Ф.И. Шаляпина. Первая жена его, Иола Игнатьевна, говорила мне, что Федор Иванович так глубоко уважает Сергея Васильевича, что даже боится его. «Это единственный человек на всем свете, которого Федор Иванович боится», – прибавила она.
Вероятно, этот возвышающий страх и любовь к старому другу всегда особенно вдохновляли Шаляпина, и для Сергея Васильевича он с неослабеваемым блеском мог часами петь, рассказывать, изображать. А Сергей Васильевич с неослабеваемым вниманием следил за ним влюбленными глазами («Я в Федю влюблен, как институтка», – говорил он), заливаясь своим прелестным смехом, и под конец неизменно просил: «Феденька, утешь меня, покажи, как дама затягивается в корсет и как дама завязывает вуалетку». «Ну, Сережа, это уже совсем устарело!» – отвечал Федор Иванович, но, чтобы позабавить любимого друга, послушно и с изумительным мастерством изображал даму, затягивающуюся в корсет, и даму, завязывающую вуалетку.
С особенной яркостью помню один из таких вечеров. Мы тогда жили на даче в одном имении с Рахманиновым. К Сергею Васильевичу приехали в гости Шаляпин, Москвин, Книппер и Лужские. После обеда все артисты, вдохновленные Сергеем Васильевичем, его заразительным смехом, дали целое представление. Одна за другой шли блестящие, мастерски исполняемые сценки. Когда уже во втором часу ночи мы стали собираться домой, Шаляпин возмущенно остановил нас: «Куда это вы? Я только что стал расходиться! Подождите, мы с Сережей сейчас вам покажем!» Сергей Васильевич сел за рояль, а Федор Иванович стал петь; пел много – пел песни крестьянские, песни мастеровых, цыганские и под конец по просьбе Сергея Васильевича спел «Очи черные». Разошлись мы на рассвете, а утром, когда все гости еще спали, я вышла в сад и, к своему удивлению, увидела гуляющего по саду Сергея Васильевича. Несмотря на бессонную ночь, лицо было у него свежее, совсем молодое. «Как Федя меня вчера утешил! – сказал он мне. – Заметили ли вы, как изумительно он произнес: «Вы сгубили меня, очи черные»? Мне теперь хватит этого воспоминания по крайней мере на двадцать лет».
С этим свидетельством совпадают относящиеся к более позднему времени воспоминания М.А. Чехова, опубликованные в том же сборнике.
«Летом тридцать первого года С.В. жил в Клерфонтене во Франции. Прекрасная вилла, большая, белая, в два этажа. Там он отдыхал, гулял и работал. Иногда его посещали друзья. Приехал Шаляпин. С.В.
89
Критика же ответила на выступления Ф.И. Шаляпина в партии Сальери рядом восторженных отзывов. «…Просматривая новую оперу Римского-Корсакова, – писал Ю. Энгель, – видишь, что здесь больше, чем гделибо в ином месте, нужны редкие певцы, которые могли бы всецело проникнуться драматическим положением героев Пушкина и в то же время были бы в состоянии пустить в ход все средства музыкальной декламации, при помощи которых композитор еще расширяет и подчеркивает силу и значение чудных, трогательных пушкинских стихов» («Рус. ведомости», 1898, 27 ноября).Даже
сам Цезарь Кюи писал: «Нигде, может быть, крупный талант Шаляпина как певца и актера не выражался в таком блеске, как здесь» (Кюи Ц. Избр. статьи. Л., 1952, с. 497).
90
В стенограмме доклада И.Н. Берсенева в связи с постановкой пушкинского спектакля в театре имени МОСПС имеются интересные строки об образе Сальери у Станиславского и Шаляпина:«Основная
сила образа заключалась в том, что Шаляпин необычайно глубоко и сильно передавал психологическую сложность его положения. С одной стороны, огромная любовь к Моцарту, то есть он любит каждое его движение, любит его как человека, каждый его поворот, и в то же время он ему завидует. И Шаляпин передавал с исключительной силой эту стихию зависти. И эта зависть – стихийная, как ревность Отелло, – быть может, благодаря музыке, благодаря тому, что это речитатив, благодаря тому, что это давало огромный простор, передавалась с необычайной силой. Я помню, как Станиславский говорил: «Вот если мне петь, тогда бы удалось. Хорошо Шаляпину!» Тогда он начинал петь. И я чувствовал, что Константину Сергеевичу самому нравилось, как он поет.
Так вот Шаляпин достигал колоссальной силы, сложности образа и глубины его, чего Константину Сергеевичу, по его собственному искреннему признанию, сделать никак не удавалось» (ЦГАЛИ, ф. 1989, оп. 1, ед. хр. 149).
91
Гастроли Русской частной оперы в Петербурге проходили с 22 февраля по 19 апреля 1898 г., с перерывом в две с половиной недели. В репертуаре было 9 русских и 5 иностранных опер. Первым спектаклем шел «Садко», показанный за время гастролей 9 раз. В репертуаре гастролей кроме «Садко» были: «Псковитянка» (5 спектаклей), «Иван Сусанин», «Рогнеда» (2), «Снегурочка» (3), «Майская ночь», «Хованщина» (2), «Русалка» (4), «Опричник», «Фауст», «Миньона», «Самсон и Далила», «Богема», «Орфей». «Псковитянка» с Ф.И. Шаляпиным – Грозным шла 23 февраля 1898 г.
92
«Борис Годунов» был показан во второй приезд частной оперы в Петербург, 7 марта 1899 г. Гастроли также проходили в зале петербургской консерватории.
93
Спектакли Русской частной оперы в Петербурге вызвали многочисленные отклики в прессе. Самым значительным из них явилась знаменитая статья В.В. Стасова «Радость безмерная» («Новости и Биржевая газета»). Больши
нство газет также высказались положительно, но более сдержанно.