Страницы моей жизни

Кроль Моисей Ааронович

И меня судьба туда занесла как беглеца и изгнанника.

Встретил меня Харбин не гостеприимно. Еще на харбинском вокзале нанятый мною русский извозчик предупредил меня, что все гостиницы переполнены, и комнат найти почти невозможно. И так оно и оказалось. К какой гостинице мы не подъезжали, я получал один ответ: все номера заняты. Даже ванные комнаты были превращены в спальни. Наконец, мой извозчик предложил мне справиться в отеле «Модерн». «Там живут много выходцев из Сибири, – сказал он мне, – может быть, кто-нибудь из них исхлопочет для вас угол для ночлега». И я последовал его совету. Поехали в отель «Модерн». Это был один из лучших отелей в городе, и, конечно, он был переполнен. Положение мое становилось довольно-таки неприятным. Я чувствовал себя до крайней степени уставшим, надо было отпустить извозчика. Куда деться? Что предпринять? Как найти хоть угол?

«Моисей Аронович! Вы ли это?» – вдруг слышу знакомый

голос.

Смотрю, передо мною стоит радостно улыбающийся Вульф Минеевич Цукасов, мой близкий знакомый, брат моего и всей моей семьи любимого друга Моисея Минеевича Цукасова, одного из лучших людей, которых я встречал на жизненном пути.

Легко себе представить, как я обрадовался этой счастливой встрече. Мы горячо поздоровались, и я, конечно, тут же объяснил Цукасову, в каком трудном положении нахожусь.

«Можете не беспокоиться, – сказал он успокаивающим голосом. – Я живу здесь в отеле и занимаю очень хорошую комнату. Рассчитайте вашего извозчика и поднимемся ко мне. Вам необходимо отдохнуть. Сегодня вы мой гость, я вам уступлю свою кровать, а сам устроюсь на диване. А завтра я поищу для вас комнату и, если не найду номера в отеле, то попробую поискать комнату в частной квартире. Но какими судьбами вы попали в Харбин?» – спросил он меня.

Я ему вкратце рассказал, что меня вынудило убежать из Иркутска.

Он меня слушал с явным волнением, а когда я окончил свой рассказ, он с большой тревогой спросил меня: «Ну, а Рони Ильинишна, дети, что с ними?»

«Они, я надеюсь, находятся в полной безопасности. Но как вообще сложится их жизнь без меня, я не знаю. На первое время они материально обеспечены, а что с ними будет в дальнейшем – не представляю себе».

Так как этот вопрос меня сильно волновал, я перевел разговор на другую тему и попросил Цукасова хоть в общих чертах рассказать мне, как протекает жизнь в Харбине; много ли сюда переселилось иркутян и вообще сибиряков, какие в этом городе царят порядки и т. д.

И в этот первый день моего пребывания в Харбине я узнал от Цукасова массу интересных вещей.

Начать с того, что Харбин кишел беженцами, среди которых было немало очень богатых людей, успевших вывезти из России значительную часть своих капиталов, ценностей и даже ценных товаров. Среди обитателей «Модерна» насчитывали чуть ли не с десяток миллионеров, правда, на значительно обесцененные «романовские» и «сибирские» деньги. Все же эти миллионеры были, несомненно, богатыми людьми, которые жили, ни в чем себе не отказывая. Главным образом, это были коммерсанты, которые и в Харбине тоже делали «дела» и много содействовали небывалому развитию харбинской торговли. В то время вся Сибирь переживала сильный торговый голод, и Маньчжурия, а главным образом Харбин, являлась крупным поставщиком товаров для сибирского населения, не только местного производства, но также огромного количества сахару, кофе, мануфактуры, металлических и других изделий, которые в это время доставлялись из Америки и других мест во Владивосток, а оттуда, по мере возможности, направлялись в глубь Сибири.

Узнал я также от Цукасова, что если бы не огромные массы китайцев, живших в Харбине и в смежном с ним городе Фу-дя-Дяне, и не множество иностранных консульств, то его можно было бы принять за русский губернский город, настолько он был русифицирован. Полиция в нем была русская, городское самоуправление было организовано по русскому образцу, судебные учреждения (Окружной суд и мировые судьи) были русские, а в так называемом Новом Городе (особый район харбинский) стояла русская воинская часть.

На другое утро Цукасов, вставший очень рано и куда-то ушедший, прибежал радостный и сообщил мне, что нашел для меня комнату со столом за очень умеренную цену у доктора Шинкмана.

«Это очень интеллигентная семья, и вы себя будете чувствовать в своей среде, – сказал он мне. – И если цена для вас подходит, то вы можете сейчас же занять отведенную для вас комнату».

Так как о лучших условиях жизни я на первое время и мечтать не мог, то я взял свой чемодан и отправился с Цукасовым к Шинкманам, которые, кстати, жили в каких-нибудь нескольких стах шагах от отеля «Модерн».

Встретила меня семья доктора Шинкмана очень радушно, и я сразу почувствовал, что попал к своим людям. У нас оказалось много знакомых и друзей, к тому же сам доктор Шинкман имел весьма почетное и глубоко трагическое политическое прошлое, и это обстоятельство, конечно, много содействовало нашему быстрому сближению. Это был тот самый доктор Шинкман, который вместе с А.К. Кузнецовым и Окунцовым был приговорен во время октябрьской революции 1905 года к смертной казни стяжавшим себе известность своими свирепыми расправами начальником карательной экспедиции генералом Ренненкампфом. Спасся Шинкман от смерти почти что чудом.

Это была одна страшных драм, которых сотни разыгрывались в Сибири, когда генерал

Ренненкампф и Меллер-Закомельский творили там свое кровавое дело «удушения» революции.

Если память мне не изменяет, Окунцов и Шинкман издавали в октябрьские дни 1905 года в г. Верхнеудинске газету, которая, конечно, велась в революционном духе, как и вся прогрессивная печать в этот период небывалого общественного подъема. По-видимому, и Кузнецов стоял близко к этой газете. И вот, когда генерал Ренненкампф прибыл в Верхнеудинск, он в первую очередь решил расправиться с тремя названными «революционерами», и военно-полевой суд их с молниеносной быстротой приговорил к смертной казни. Приговор должен был быть приведен в исполнение в течение 24 часов. Но в Верхнеудинске нашлись мужественные люди, которым удалось телеграфно сообщить об ожидаемой казни петербургскому союзу писателей. Помню хорошо, какое потрясающее впечатление это известие произвело в петербургских писательских кругах, и не только писательских. О Шинкмане и Окунцове мы мало что знали, но нечаевец А.К. Кузнецов был хорошо известен в Сибири и далеко за ее пределами как крупный научный и общественный деятель, как создатель образцового музея в Чите, как председатель местного отдела Географического общества и вообще чрезвычайно выдающаяся культурная сила. И союз писателей с беспримерной энергией выполнил свой долг. Были пущены в ход все связи, и чуть ли не глубокой ночью удалось довести до сведения всемогущего тогда Витте о готовящейся казни трех человек за их писательскую деятельность в тот самый момент, когда в России после Манифеста 17 октября 1905 года существовала неограниченная свобода печати. И Витте немедленно распорядился приостановить приведение смертного приговора в исполнение. Но самый приговор мог быть отменен только Высочайшей властью. Витте обещал делегатам от союза писателей добиться во что бы то ни стало смягчения участи осужденных, и особое Высочайшее повеление об отмене этого смертного приговора действительно состоялось, но лишь через несколько дней. Легко себе представить, с каким глубоким волнением мы, петербуржцы, ждали этого повеления. Тем временем Шинкман, Кузнецов и Окунцов томились в особом вагоне для смертников и ждали рокового момента казни, не понимая, почему каратели не приводят приговор в исполнение, ибо от них скрыли, что по распоряжению из Петербурга казнь приостановлена. Дни шли, страшные дни. Что они пережили в этот промежуток времени, невозможно передать. Когда Шинкман мне рассказал об их переживаниях в вагоне смертников, я глубже, чем когда-либо, сознавал и чувствовал, сколько варварства кроется в самом «институте» смертной казни, этом хладнокровном в силу закона лишении человека жизни.

Когда этой пытке ожиданием неминуемой казни пришел конец, и трем жертвам карателей объявили, что смертный приговор заменен им каторгой, они, по словам Шинкмана, сначала не поверили этому известию, и прошло немало часов, прежде чем они свыклись с мыслью, что их жизнь не кончена и что они могут еще увидеть лучшие дни.

Смертная казнь была им заменена срочной каторгой. Отбывал Шинкман эту каторгу в Акатуйской тюрьме Забайкальской области, и от него я узнал также все подробности легендарного побега Гершуни в баке с капустой, побега, в устройстве которого и Шинкман и его жена принимали живейшее участие.

После всего рассказанного станет понятным наше быстрое сближение и установившаяся между нами в скором времени тесная дружба.

Энергичный, живой, с острым, даже юмористической складки умом, но в то же время весьма обходительный с людьми, Шинкман пользовался в своем окружении всеобщими симпатиями. Он состоял на службе в Харбинском городском самоуправлении в качестве врача, имел он также довольно приличную частную практику. Поэтому он по целым дням бывал чрезвычайно занят. Отдыхал он только по вечерам, но не дома у себя, а в Харбинском общественном собрании, где усиленно бился пульс местной жизни во всех ее проявлениях, как положительных, так и отрицательных. Там, в этом просторном и довольно комфортабельном помещении, имелась хорошая библиотека, где можно было спокойно почитать книгу, найти свежие газеты, как местные, так и иногородние. Там ставились спектакли, давались концерты, читались доклады, устраивались литературные суды и дискуссии на разные темы. Там же степенные люди могли проводить свои вечера за карточным столом, играя «по маленькой» в винт, преферанс или бридж. И там же, в особой «карточной комнате», шла азартная игра такого масштаба, что некоторые игроки в один вечер выигрывали или проигрывали миллион, а то и больше рублей. Не удивительно, что Харбинское общественное собрание являлось своего рода центром, куда тянулись люди самых различных настроений, вкусов и требований. Все эти сведения я почерпнул в первые же дни пребывания в Харбине от доктора Шинкмана, который благодаря своему общительному характеру и своей профессии знал «полгорода» и был в курсе всех мало-мальски заслуживающих внимание событий харбинской жизни.