Страницы нашей жизни том-9

Черевков Александр Сергеевич

Мы никак не смогли обнаружить его там. Может быть, варан был на виду у нас, но у него была такая отличная маскировка, что он полностью слился с корой старой пальмы и не был замечен нами? После длительных поисков варана, нам пришлось оставить в покое пальму вместе с живущим там вараном. Но тут дело было совсем не в варане.

Дело в том, что Дов посылал меня в самые поганые места работы в школе. Испытывая мои нервы для того, чтобы отказался от представленной им мне работы. Тогда он мог меня спокойно уволить с работы. Прекрасно понимал, что мне трудно будет найти работу без знания иврит.

Тем более

в таком месте, как специализированная школа «Микве Исраель». Где меня кормят за "шведским столом". Одевают в фирменную одежду. Вдобавок в школе выплачивают оздоровительные суммы денег на отдых после работы у моря. В этой школе проработал более восьми месяцев.

Никому не было секретом то, что Дов буквально измывается надомной, чтобы найти причину выгнать меня с работы. Когда мне говорили, что Дова надо поставить на место, то говорил, что мне всё равно где работать без знания языка.

Единственное место, где не буду никогда работать, так это сортир. У меня достаточно много профессий, которые можно применить на территории специализированной школе "Микве Исраель". Работа в сортире, это привилегия Дова. Пусть он там сам работает. Убирает вонючие женские туалеты.

Видимо, кто-то, передал мои слова завхозу? Едва утром пришёл на работу, как мне тут же сказали учителя, что Дов в ярости носится как ошпаренный кабель по всей территории школы и проклинает меня за то, что вообще здесь работаю.

Сказал учителям, что мне всё равно, какой сегодня Дов, ошпаренный или на огне зажаренный. У меня нет времени обсуждать истерику Дова. Надо убирать территорию школы, чтобы после моей работы тут все было чисто. Не успел удалиться с инструментом на очередной участок уборки территории школы, как до меня от Дова пришёл столяр Володя, который передал мне, что Дов хочет, чтобы срочно убрал женский туалет в центральном здании.

– Мало что он хочет. – со злости, сказал столяру. – Пускай сам женский сортир чистит. Никогда не буду убирать сортиры.

– Мне так и передать Дову? – удивлённо, спросил меня, посланник Дова. – Может быть, ты сейчас шутишь?

– Как хочешь, так поступай. – заорал на Володю. – Ты меня достал вместе с Довом. Можешь сам убирать сортиры!

Володя ни стал сориться со мной. Выяснять отношения между мной и Довом. Володя тут же пошёл к Дову и передал ему мои слова. С этого момента всё понял, что мне больше в школе «Микве Исраель» не работать.

Надо было хотя бы дотянуть до конца рабочего дня, а там будет видно. Возможно, что Дов после моих слов перестанет приставать ко мне со своими придирками? Просто буду работать так, как другие рабочие по общей разнарядки в школе работают.

Однако Дов ни стал откладывать до конца рабочего дня своё решение. Обратно через столяра Володю, передал Дов, что уволил меня со школы за невыполнение рабочего задания.

Мне подлежит сдать инструмент и покинуть территорию специализированной школы «Микве Исраель» в течение одного часа. В случае неподчинения в противном случае сюда будет вызван наряд полиции, которые в наручниках выведут меня с территории школы «Микве Исраель».

Ни стал обсуждать с посланником Дова никаких вопросов. Просто в присутствии Дова демонстративно сдал инструмент на склад и тут же отправился к директору школы, чтобы разобраться в своих отношениях между мной и завхозом школы.

Дов ни директор школы и не имеет право без согласия директора школы увольнять меня с работы.

Пускай директор школы поставит на место своего завхоза и сам даст мне спокойно работать на территории школы.

– У меня больше десятка различных специальностей. Плюс два высших образования, а Дов заставляет меня работать в женском сортире. – сходу выпалил, директору школы, когда вошёл в его кабинет. – Разберитесь с завхозом! Не буду выставлять себя на посмешище перед своим сыном и русскоязычными детьми, которые учатся в этой школе. Дети знают меня давно.

– Не имею право вмешиваться в дела завхоза. – сказал мне, директор школы. – Если у завхоза для вас нет другой работы, как только убирать женский туалет, то вы вправе в течение десяти дней подыскать себе работу в другом месте. Без знания иврита не могу дать вам работу в школе в качестве учителя. Здесь Израиль, а не Россия.

– В таком случае! Больше не могу находиться в вашей школе. – выпалил со злостью, выходя из кабинета директора.

После того, как вышел из кабинета директора школы, навстречу мне шёл Дов. Мы прошли рядом, как два злейших врага. Ни стал выяснять отношения с завхозом. Всё равно Дов не знает русского языка, а у меня достаточно плохое знание иврита, чтобы выложить Дову свою злость.

Как это могу сделать на русском языке. Пускай даже сторонник того, что старших надо уважать. Вот только Дов заслуживает того, чтобы его послали матом подальше. Дов восемь месяцев бессовестно издевался надо мной. Тоже перед ним не останусь в долгу.

Весь русский мат он знает. Переодевшись в своём чистом белье в раздевалке столярной мастерской, столяру Володи, ни единого слова ни сказал на прощанье. Володя прихвостень Дова. Вполне возможно, что это Володя всё передавал Дову, когда высказывал на людях свою неприязнь в отношении Дова ко мне. Володя, как "шестёрка" перед криминальным авторитетом, все время стелился перед Довом.

Выполнял все его поручения, которые другим можно было не выполнять. Теперь пускай Володя сам пойдёт вместо меня и Дова уберёт женский сортир, в присутствие учителей и учеников. Когда стал выходить из столярной мастерской, то навстречу мне вновь попался Дов. Не мог пройти просто так мимо своего злейшего врага. Надо было высказать ему, всю свою неприязнь и все то, что накипело у меня на душе за восемь месяцев работы в специализированной школе «Микве Исраель». Нельзя оставлять у себя на душе камень злости к Дову. Нужно найти какое-то облегчение своей души после того, как выскажу перед ним свою неприязнь.

– Очень сожалею, что случилось с евреями во время геноцида фашистов. – глядя в глаза Дова, сказал со злостью. – Однако фашисты допустили ошибку, когда не сожгли тебя в печке крематория. Таким как ты не место среди живых людей.

Лицо завхоза тут же побагровело от злости. Дов все прекрасно понял на русском языке, что ему сейчас высказал. Хотя в течение восьми месяцев работы рядом со мной, Дов всегда прикидывался, что не знает на русском языке ни единого слова.

Теперь разоблачил его притворство и вранье. Мне стало легче на душе оттого, что высказал Дову и то, что он притворщик и враль все прекрасно понял. Пусть Дов теперь ходит с таким ударом до конца своей жизни.