Страницы, выпавшие из книги "Древняя история"

Исхизов Михаил Давыдович

Царь Крита, Идоменей соперничал в одежде с Командующим. Его ослепительно белый, из дорогой хлопковой ткани, длинный, как и у Агамемнона хитон, обшитый блестками золотой фольги, опускался до щиколоток, небрежно откинутый гиматий, открывал три, скрепляющие ткань золотые фибулы, плотно облегающие живот пояса, были густо прошиты серебряными нитями, а сдвинутый на затылок петос также украшали две золотые фибулы в виде солнечных дисков.

Остальные были одеты попроще. Одиссей и Нестор, в желтых, недлинных, опускающихся лишь чуть ниже коленей хитонах, наброшенных на плечи красненьких гиматиях, с золотыми фибулами. А на голове кюнсы – небольшие кожаные шапочки. Менелай,

же был одет в стандартную форму спартанского воина. По суровым законам этого государства она была единой и для воина первогодка, и для царя. Короткий плотный шерстяной хитон спартанца не достигал колен, на одном поясе короткий меч, на другом три метательных ножа. Легкий плащ скрепляет бронзовая фибула. По тем же законам, золотые и серебряные украшения спартанцам носить запрещалось. Всем. Тем более – царям.

Обратили внимание?.. У Агамемнона и Идоменея хитоны до щиколоток, у Одиссея и Нестора, пониже колен, у Менелая хитон короткий, даже не достигает коленей. Вот, значит, из какой древности пошли наши макси, миди, мини…

… Вскоре цари вышли на небольшую, покрытую желтым песком, площадку, которую окружали высокие скалы красного гранита. Укромное и уютное местечко. Впечатление тишины и покоя не портили даже, валяющиеся на песке, белые, иссушенные солнцем, кости животного… По небольшим рожкам, можно было предположить, что они когда-то принадлежали молодому оленю.

– Волки завтракали, – Идоменей легонько дотронулся носком красивой желтой сандалии до крупного мосла. – Голодные и жадные. Ни обрывка мяса, ни клочка шкуры не оставили.

– У тебя в лабиринте кости убирают? Или как здесь? – Нестор кивнул на останки олененка.

– У меня в лабиринте чисто.

– Минотавр поедал там девиц и юношей полностью, вместе с костями? – поинтересовался Одиссей. – Или там работали приговоренные к смерти рабы-уборщики?

– Минотавр!.. Хе-е… – Идоменей недолго помолчал, разглядывая собеседников, затем хитро улыбнулся. – А может, там и не было никакого Минотавра? Может, вы про наш лабиринт ничего по-настоящему и не знаете.

– Как не было?.. Гулял по вашему лабиринту хищный Минотавр, – У старого мудрого Нестора везде были свои люди, обо всем докладывали. – Каждый год, в день летнего солнцестояния, Афины отправляли в ваш лабиринт семь непорочных девиц и семь непорочных юношей, – вспомнил он. – Минотавр ими лакомился. А в остальные дни он питался заблудившимися экскурсантами… Это всем известно. Кости в коридорах лабиринта должно быть до сих пор валяются.

– Вы, значит, уверены, что по лабиринту бегало рогатое и зубатое чудовище? – спросил царь Крита.

– Что значит «уверены»?.. Везде известно про ваш знаменитый лабиринт, и про все остальное, – Одиссей тоже немало знал о Крите. – О том, как Тесей убил Минотавра, и как Ариадна ему помогла найти выход. Простой клубок ниток… Это же надо додуматься! Ничего не скажешь, умная девушка.

– Хе-е… с вами не соскучишься, – рассмеялся Идоменей. – Конечно, есть у нас лабиринт. Его еще великий архитектор Дедал построил по указанию моего великого деда. Мой великий дед Минос, да простят ему, бессмертные боги, все грехи, малые и большие, любил поиздеваться над людьми. Загонял десятка полтора в этот лабиринт, а потом, наблюдал за ними с вышки, любовался тем, как они там мечутся. Но теперь там развлекательный центр.

– Но до того там гулял Минотавр, – напомнил Агамемнон. – Тесей же убил Минотавра в этом лабиринте. Совершил подвиг, и все признали его героем. Мифотворцы приравнял тот подвиг Тесея к подвигам славного Геракла.

Идоменей ненадолго задумался,

опять внимательно оглядел собеседников… И решился:

– Так Тесей это все и придумал.

Цари с недоумением уставились на него: если Идоменей пошутил, то шутка была совсем не остроумной.

– Думаете, это я пошутил? – понял их Идоменей.

– Историю о том, как Тесей сразился с Минотавром и победил его, придумать нельзя, – заявил Одиссей. – Мифы не могут искажать истину. Ты, Идоменей, хочешь опровергнуть миф? Интересно, с какой целью?

– Ничего я не хочу опровергнуть. И миф мне очень нравится – великолепный миф. И Тесей к нам приезжал, и с Ариадной они подружились. Я все это готов подтвердить клятвой. Но, между нами, царями, могу я, по секрету вам кое-чего рассказать?.. Тайна это великая, а для меня, как владельца лабиринта, особенно важная… Но вы же меня не выдадите.

– Не выдадим, рассказывай, – Агамемнону стало интересно, чего это царь Крита крутит. По хитрой физиономии Идоменея, видно было, что у того есть о чем рассказать.

– Выкладывай свой секрет, – предложил и Нестор.

– Ну-ну, – сказал Одиссей. – Интересно будет тебя послушать.

И только Менелай не прислушивался к разговору. У царя Спарты были свои заботы.

– Я ни слова из этого прекрасного мифа опровергать не собираюсь. А вам, благородным царям, расскажу, как все было на самом деле, – чувствовалось, что Идоменею очень хотелось поразить царей, раскрыть им какую-то удивительную тайну. – Но, чтобы секрет мой сохранили… Договорились?

– Конечно сохраним, – подтвердил Нестор. Остальные молчаливо поддержали его.

– Ну, работал наш лабиринт без выходных. Неплохой, скажу я вам, аттракцион, давал кое-какой доход, – начал рассказывать Идоменей. – Так и было бы до сих пор. Но Тесей, как раз, и вмешался. Поэтому, должен я в начале о нем рассказать… Тесей, видите ли, сам – царских кровей, но об этом в Афинах никто не знал. А раз он, по рождению, царь, значит, натура у него величественная и ему надо было непременно пробиваться к власти. Мы, в которых царская кровь бушует, все такие, без власти не можем. Нам, чтобы не терять душевного равновесия, непременно нужно власть иметь и постоянно ее проявлять. Я, если за день не прикажу что-нибудь соорудить, или что-нибудь разрушить, считаю – что день бестолково прошел… И рабов регулярно наказывать надо. Раб, если его не наказывать, начинает мнить о себе, а этого допускать нельзя…Что-то я не туда понес, – спохватился Идоменей. – О чем же это я хотел?.. О Миносе?.. Нет… Ага, о Тесее. Так вот, для Тесея появился подходящий момент, чтобы проявить себя: в Афинах, к выборам готовились. Не помню, куда там выбирали: то ли в коллегию архонтов, то ли в стратеги. Вы, конечно, слышали про эти скандальные выборы.

– Ничего не слышали, – признался Менелай. – Нам, на Пелопоннесе, выборы в Афинах как-то, ни к чему. У нас своих дел хватает…

– Понятно, до Спарты далеко, не все в вашу глушь доходит, – поддел его Идоменей. – Да ты, Менелай, не обижайся. Это я про то, что у вас там народ занятый, некогда вам, проблемами демократии заниматься, все тренируетесь. А ты, Одиссей? Ты ведь в курсе…

– Я последние годы путешествовал. Между прочим, с сиренами познакомился, – с удовольствием вспомнил Одиссей. – Великолепно поют… И, сами собой, очень хороши. Приятные лица, фигурки… Но на ноги смотреть не советую. Кроме того, опасны они, эти красотки, очень опасны… Да… И было это далеко: бушующее море, скалы... Прекрасные и опасные края. В те места, о выборах в Афинах, ничего не доходило… Но скажу вам, ноги у сирен… – он покачал головой, – совершенно ужасные…