Странница
Шрифт:
Конвей посмотрел в сторону Острова купцов. Он удивленно вскрикнул:
— Гавань горит, Ти! Посмотри! Похоже, пылает весь город. Сигнальные огни, куда ни глянь.
Она хотела повернуться, но чуть не упала. Опираясь на него правой рукой, Ти сказала:
— Пожалуйста, возьми поводья. Поверни моего коня. Я хочу видеть это.
Повернув Вихря, он поставил двух коней бок о бок. Едва он закончил этот маневр, как огонь уже распространился на север. Доносились тревожные звуки колокола и бой барабанов.
— Это, вероятно, в бараках, о которых говорили люди Борбора, — сказал Конвей. — Вот почему
Ти едва смотрела на новые пожары. Ее внимание привлекло огненное небо позади Острова купцов.
— Это конец. Для кого-то начало, для кого-то конец. Колесо никогда не останавливается. — Она отняла его руки от поводьев и сжала их. Затем подняла, посмотрела на них, приложила к щеке и начала целовать. В звездном свете, в зареве пожаров ее глаза блестели. Она так тяжело навалилась на его руку, что Конвею пришлось подставить плечо. Опустив голову, она сказала: — Я хотела любить тебя, Мэтт Конвей. Я хотела быть твоей женой, родить тебе детей. Ты знаешь о том, что заставил меня мечтать? Мечтать о камине, о еде, которая сделает тебя толстым и ленивым, о долгих прогулках, когда ни один из нас не произнесет ни слова, и мы оба будем счастливы? Ты знал, что я буду мечтать о таком? Я и не догадывалась.
— У нас все будет хорошо. — Конвей коснулся ее щеки, повернул лицом к себе, чтобы смотреть в глаза. — Мы поедем в Дом Церкви, встретимся там с остальными. Все будет хорошо.
Ти покачнулась в седле. Она закашлялась. Он едва удержал ее, когда она вдруг начала резко падать. Конвей обхватил ее за шею левой рукой и усадил, прислонив к плечу.
Она задохнулась, когда его рука наткнулась на стрелу, и резко отдернулась в сторону.
Конвей застонал. На две трети стрела вошла в ее тело. Несколько секунд он слышал только удары своего сердца. Немного придя в себя, он схватил поводья ее коня и тут же бросил их.
— Мы найдем помощь, — сказал он. — Здесь недалеко должна быть ферма или что-нибудь еще… Ты сможешь отдохнуть. Я поеду за… за… Сайлой. Я поеду за Сайлой.
— Пожалуйста, Мэтт, помедленнее. Это так больно. Не торопись. Это моя стрела; стрела, посланная мне. Хотя мне все равно. Найди место, где можно отдохнуть, пожалуйста. Мне больно, я устала. — Она попыталась взять себя в руки. — Я должна сказать тебе. Ланта. Я и Ланта.
Она опять закашлялась, и Конвей запротестовал:
— Я не хочу слышать о ней. Не сейчас. Никогда. Она во всем виновата. Она.
Ти покачала головой, ее душил кашель, и она не могла говорить. Она жестом показала, что хочет лечь. Он поспешно повел лошадей туда, где можно прилечь, спустил девушку на землю, уложив так, чтобы она могла видеть море. Слева и справа пожары освещали темноту. Коссиарские лодки быстро плыли к Гавани.
Конвей смочил лицо Ти водой из фляжки, и она закрыла глаза. Боясь заговорить, он опустился рядом с ней, взяв ее руку в свою, чувствуя, какая она слабая и холодная.
— Я никогда не смогла бы стать такой, какой мы оба хотели, — сказала Ти. — Я никогда не была той, какую ты хотел видеть и какой я надеялась стать. Но я изменилась. Ведь это так, правда?
— Не говори так, Ти. Я выведу тебя отсюда.
Она улыбнулась ему.
— Ты не замечаешь очевидных вещей. Раздраженный мужчина. —
— Не делай этого. Ти, я люблю тебя. Не оставляй меня. Я умоляю…
Мягко, осторожно она передвинулась на камне. Глядя в ее спокойное лицо, Конвей старательно избегал смотреть на плечо.
Вдруг лицо ее исказила гримаса страдания. Ти негромко вскрикнула, попыталась подняться, протягивая руки к нему. Он сжал их, как будто мог вытащить ее из поглощавшей бездны боли. Ти открыла глаза, в них отразилась вся ее душа. Она пристально посмотрела на него.
— О, Мэтт, почему всегда бывает так больно? Я люблю тебя. Я… Поцелуй меня. Обними меня. Крепко. Пожалуйста.
Глава 74
Дверь открылась, и Сайла удивленно уставилась на Ланту и ее промокших до нитки спутников. Указывая на переступающего с ноги на ногу Хелстара, она почти жалобно спросила:
— Что…
Сквозь мокрую бороду Хелстара сверкнули белые зубы.
— Хорошо, что ты спросила, Жрица Роз, но мне больше нравится «кто», а не «что». Я — Хелстар, кузнец. — Он внимательно посмотрел на женщину и выжидающе улыбнулся. В душе Сайлы зашевелились подозрения. Манера разговора и одежда могла принадлежать какому-нибудь тупоголовому воину. Но под этой грубой оболочкой явно скрывалось что-то другое.
Ланта и Додой исчезли за перегородкой — им нужно было сменить мокрую одежду. Слушая рассказ Ланты о ночных событиях, Сайла напряженно изучала стоящего перед ней мужчину. Он отвечал ей тем же. Она чувствовала на себе взгляд, похожий на осторожный, но недвусмысленный взгляд тигра. Может быть, этот тигр и не был слишком агрессивен, но обладал удивительной способностью сливаться с окружающим фоном. Интуиция подсказала Сайле, что тут может незримо присутствовать сама Жнея. Она не могла сказать, чем вызваны такие подозрения, но ее интерес к Хелстару усилился.
Наконец из-за перегородки показалась Ланта.
— Я пыталась уговорить Ти и Конвея не идти за сбежавшими рабами. Это слишком опасно.
К ней присоединился Додой:
— Но Конвей оказался слишком глуп, чтобы поверить нам.
Хелстар поддержал Ланту:
— Я ничего тебе не рассказывал, Жрица, и приказал молчать мальчику. Когда мы с Налатаном наконец разобрались с коссиарскими шпионами и вернулись домой сообщить об этом, Ти и Конвей уже ушли за беглецами. Ти настояла на этом. Они взяли с собой троих бойцов и пять запасных лошадей и отправились в путь на большой лодке. Конечно, коссиарские военные суда могли перекрыть все дороги, но у твоих друзей еще может быть шанс.
— Что мы можем сделать? — спросила Сайла.
В голосе Хелстара появились унылые нотки:
— Боюсь, что ничего. Этой ночью до нас дошли плохие новости. Нашлись предатели, и вожаки схвачены. Теперь восстание начнется стихийно, и у них нет ни малейшей надежды. Месть Капитана будет ужасной. — Некоторое время он молчал, похрустывая пальцами. — Но восстание может помешать поймать твоих друзей. Начнутся пожары, расправы с рабовладельцами, дележ их имущества. На некоторое время Кос охватит паника. Все это и привело меня сюда.