Странница
Шрифт:
Вредный мальчишка не пожал протянутую руку. Вместо этого он шагнул к ней ближе, продолжая сверлить черными глазищами и упираясь наконечником стеклянной стрелы прямо в девичью грудь:
– Говоришь, ты – человек? Но люди боятся Мерлого леса. Обходят его стороной. Я ни разу не встречал здесь людей. Если бы своими глазами не видел, как Плакун напал на тебя, я бы решил, что ты – новая магарь.
– Кто-кто? – Люба с видимым сожалением убрала руку. Этот синеволосый даже не представляет, сколько смелости потребовал от нее простой на вид жест.
– Магарь, – мальчишка склонил
– Нельзя-нельзя, вот заладил! – Люба раздраженно закусила губу. – Мог бы уже убрать свое оружие, а не тыкать им, раз понял, что я – человек!
– В Мерлом лесу нельзя расслабляться. Утратишь бдительность, и, считай, что ты – не жилец,– поучительно хмыкнул в ответ синеволосый.
– Если в лесу опасно, что ты здесь забыл? И еще разгуливаешь во всем белом, как на параде! И почему магари не нападают друг на друга? К «своим» они, что, добрее?
Вместо ответа, мальчишка выдернул стрелу из лука и убрал в колчан за спиной. Продолжая сжимать лук одной рукой, он вдруг сделал еще один быстрый шаг к Любе. Крепко схватил ее за подбородок, заставив взглянуть себе в глаза:
– Так и есть, ты – теплая, живая. Человек, судя по всему. Если только Гриоты не усовершенствовали свои технологии разработки магарей. Или не отправили к нам шпионку!
Люба, не задумываясь, ударила ребром ладони по сжавшимся на ее подбородке чужим пальцам:
– Руки убрал! Куда лезешь своими граблями?
Синеволосый страдальчески закатил глаза, мол, попалась же тупица. Но лук убрал тетивой вниз в налучь за спину. Затем снова хмуро заговорил:
– Не знаю, кто ты, и откуда, и почему не слышала о созданиях Мерлого леса. Но, на всякий случай, я объясню. Магари не нападают друг на друга. Для жизни им требуется энергия людей. Конечно, не все магари – паразиты. Да и в этом лесу можно встретить не так уж много видов. Часть из них довольно безобидна. Например, я даже охочусь на чоккутов. Их мясо и мех очень ценны.
– Погоди! Хочешь сказать, что и за пределами леса есть эти существа?
– Магари, что не из Мерлого леса, обычно держатся подальше от людей. Они питаются солнечным светом и безобидны. Большинство магарей за пределами Мерлого леса Озерной провинции – не паразитического типа. Но наш разговор… придется отложить… – синеволосый вдруг побледнел, как подгнившая ягода клубники, и стал медленно оседать на землю.
Люба успела подхватить мальчишку в последнюю секунду. Тот, задыхаясь, что-то пытался ей объяснить. Сначала Журавлева испугалась, что своими разговорами навлекла на них обоих беду. Возможно из-за спины «не-косплеера» сейчас появится отвратительный монстр как в типичном фильме ужасов. А Люба понятия не имеет, как с ними, с монстрами, бороться!
К счастью для Любы, никаких волшебных существ вокруг не наблюдалось. А синеволосый, наконец, смог отчетливо произнести:
– Достань из моей сумки синюю коробочку. Я не могу пошевелиться.
Журавлева, устроившаяся рядом со
– Раскрой ее, – потребовал парень, ужасно зливший Любу объемом выдаваемых требований. Пришлось подчиниться. Внутри лежал красный камешек очень похожий на рубин. Но, что-то подсказывало Любе, что это не – обычный камень. Он пульсировал изнутри как живой организм! Или как здоровое человеческое сердце.
– Забыл, что остался всего один… – тихо пробормотал себе под нос мальчишка, не отрывая взгляда от камня. – Сядь рядом, отогни ворот моей кофты, Любушек.
Журавлева почувствовала, что уши краснеют. Для чего ей трогать на нем одежду? Да… и как он там ее назвал? Какая еще «Любушек»? Откуда такая производная? Не Люба, не Любаша, не Любушка, а Любушек. Это от «воробушка» что ли?
С некоторым сомнением в адекватности с трудом дышащего парня, Журавлева придвинулась к нему и отогнула воротник водолазки. Девочка искренне надеялась, что этот мрачный паренек сейчас не симулирует. С другой стороны, он мог убить ее или тяжело ранить, не моргнув глазом. Но ведь спас от магари! Чуть раньше, с неизвестными мотивами. По доброте? Или потому что захотел использовать в своих целях?
Не зная ответа на эти вопросы, Люба могла бы еще сомневаться. Но тут она рассмотрела на шее мальчишки что-то плохое. Совсем плохое. Совершенно не попадающее под определение «норма».
Это был громоздкий и уродливый на вид металлический ошейник, намертво приросший к коже. В нем слабо мерцали семь камней, точь-в-точь таких же, как тот, что был спрятан в коробочке. Один из камней горел ярче остальных. Другие, словно гаснущие лампочки, бросали лишь слабую красноватую тень на ладонь Любы.
– Чего ждешь? Замени один из камней! – властно поторопил ее синеволосый.
Люба неохотно, но выполнила его требование. Едва она вставила новый «пылающий» камень в металлическую оправу, как тот, что она заменила, превратился в горстку пыли.
– Что за?! – она вопросительно посмотрела на лучника, который, кажется, снова обрел способность двигаться.
– Все вопросы – потом. Не представляешь, как я завидую, что у тебя нет этой штуки на шее… – мальчишка пошевелил сначала кистями рук, затем плечами, и глубоко вздохнул. – Не спрашивай меня ни о чем. Мы должны выбраться из леса до темноты. Тебе придется помочь мне встать на ноги. Сам я не могу…
– Но, что с тобой случилось? Похоже на приступ морской болезни… Или…просто какой-то болезни, – Люба послушно помогла ему подняться с земли и даже позволила опереться о свое плечо.
Синеволосый махнул рукой прямо:
– Поможешь мне добраться до дома, оставлю переночевать. Хватит уже впустую болтать, теряя драгоценное время. Пошли.
Журавлева надулась, но перечить не стала. В Мерлом лесу с каждой минутой становилось все менее и менее уютно. А еще стал сгущаться туман. Постепенно, не сразу, но очертания деревьев потонули в белесой дымке. Так и заблудиться недолго. Или напороться на острые сучья, или споткнуться о выпирающие из земли корни деревьев.