Странник-1. «Скользящий»

Воронов Радагор

– Понятно, – протянул ученик, с интересом продолжая меня разглядывать.

А я лежал, ни жив, ни мертв. Разные мысли крутились в голове. То, что услышал про себя, было откровением.

Родители скорей всего что-то знали, поэтому так сильно меня берегли. Но зачем я здесь? Что со мной будут делать?

– Так. – Старик потер руки. – Сегодня, большей частью процесса займешься самостоятельно.

Мальчик нервно сглотнул.

– Учитель, если он настолько ценен, может Вы сами, а?

– Нет. – Отрезал тот. – Большая ответственность заставит

тебя собраться, быть серьезным. Будишь четко выполнять то, что я скажу.

– А если…

– А вот "если", не должно быть. – Перебил его старик, сурово на него посмотрев. – Хоть что-то испортишь, я заставлю тебя глотать белых червей.

Мальчик побледнел. Он прижал ручки к груди и испуганно прошептал:

– Учитель не надо, я не смогу. Они же большие, толстые и такие противные, склизкие, мерзкие. Все в каких-то красных прожилках, – его всего передернуло, – еще и отвратительно воняют. – Он сморщился.

– А как же тот мальчик, которому ты их скармливаешь каждый день по одной штучке? – Ласково так поинтересовался старик.

– Ну, так это совсем другое дело. – Оживился тот. – Он же обездвижен. Сидит себе тихонечко, голенький на стуле. Пристегнут к спинке, руки на подлокотниках, такой милашка! Так забавно дрожит, когда я к нему подхожу, открываю ротик, у него такой умоляющий взгляд! – Пацан сложил ручки, приложив ладони друг к другу, поднес к груди и восхищенно вздохнув, покачал годовой.

– Он что, в этот момент у тебя в сознании? – Удивился учитель.

– Конечно. – Довольно ответил тот.

Старик, только всплеснул руками, а пацан, улыбаясь, продолжил делиться впечатлениями.

– Подхожу к бочке, снимаю крышку, достаю червя. А когда несу к нему, у мальчика так расширяются глазки от ужаса, становятся такими большими! Затем медленно вставляю ему в ротик один конец, а дальше он сам в горлышко лезет, я лишь поддерживаю. Все-таки полметра в длину, может и упасть. Хорошо проходит, быстро, склизкий, – и хихикнул. – Правда, руки приходиться долго отмывать, его слизь такая въедливая, трудно избавиться от мерзкого запаха. А мальчик так потешно морщиться от отвращения. С силой жмурит глазки, с ужасом каждый раз наблюдая, как тот в него забирается. Слезки текут, текут, а червячок ползет, ползет. В этот момент он обычно писается, – и вновь захихикал, – у него набивается полный рот этой мерзкой жижи. Я ему потом его закрываю, чтобы глотал, вы же сказали она питательная …

– Хватит, – Рявкнул старик, даже его передернуло от рассказа, тошнота подступила к горлу. – Весело, да? – Пацан тут же сделался серьезным, вытянувшись по струнке.

– Вот и будишь глотать, – зашипел тот на него, – вместо него. Я тебя обездвижу, сам их запихивать стану, а затем, когда они вылезут у тебя через зад, будишь отмывать.

Ученик совсем побледнел, даже руки затряслись.

– Так я и так их потом отмываю, когда они из него вылазят. Там в стуле отверстие, снизу тазик. – Пробурчал он. – А куда тогда мальчика денете?

– Он скоро сам сдохнет. Кишечник уже весь испорчен, червяк проходя,

избавляется от токсинов. Причиняет при этом сильное страдание, немного осталось. По-другому их не очистить. Кишки из-за этого быстро разъедает изнутри, они покрываются кровоточащими язвами, надолго не хватает. А черви слишком ценный и постоянно нужный ингредиент, их весьма сложно и дорого доставать в готовом виде. А этих бездомных, полно в городе. Иди сюда, – прикрикнул он на ученика.

– Учитель, если Вы хотите меня умертвить, то зачем в ученики брали? Клятву заставили произнести, магическую связь с собой создали? – И не подумал он приближаться.

– А потому, что все, кого я испытывал до тебя, падали в обморок, видя то, что я делаю. Потом приходилось их…, – он поморщился, – не важно. А ты единственный, кому это безразлично, и можно даже сказать интересно. Да что там, тебе нравиться процесс. Я вот удивляюсь, откуда такая жестокость, цинизм, я бы даже сказал, ты испытаешь извращенное сладострастное удовольствие. Мне самому не по себе становиться от твоих выкрутасов.

– А сами?

– Я просто делаю свое дело, мне плевать на все остальное. И у меня нет ни каких садистских желаний, и уж тем более я не…

– Ну да, ну да, – послышался скептический голосок пацана.

Учитель просто закипел от возмущения.

– Иди сюда, мерзкое отродье. – Прорычал он, указывая пальцем место возле себя.

Тот обреченно вздохнув, опустив голову, медленно приблизился, шмыгнув носом.

И тут же получил затрещину. Мальчик, не поднимая головы, просто почесал это место, вздыхая.

– Приступим. – Старик повернулся в мою сторону.

Я затрясся мелкой дрожью от страха.

– А вот та жидкость, разового цвета, что он выпил, это что? – Поинтересовался пацан.

– Это экспериментальный эликсир. – Пояснил учитель, бросив на него взгляд. – Пробовал?

– Нет, нет, нет. – Тот замотал головой, даже ручки перед собой выставил. – Только понюхал, очень приятный запах.

– Смотри у меня, – старик погрозил пальцем. – Я сделал немного, чтобы проверить до конца его свойства.

– А какие? – Не унимался ученик.

– Во первых, – стал объяснять он, – блокирует боль у человека, во вторых, кровь из ран не идет, в третьих, поддерживает жизнь, даже если тело абсолютно для этого не пригодно. Любой изъятый орган при этом, остается свежим, живым, длительное время. Только если повредить или изъять мозг, тогда человек умрет.

– Ух ты, какая вещь! – Восторженно произнес пацан.

Старик в ответ лишь хмыкнул и повернулся ко мне.

– Мальчик хоть еще и маленький, всего двенадцать лет, но из-за своей исключительности, уже полностью созрел. Вижу, что его хранилища полны семени, это весьма хорошо.

– Почему? – Юноша наклонил голову чуть вперед, разглядывая мои яички.

– Он еще не опорожнял их. Первое семя, самое ценное. Такого ингредиента вообще не найти. Эликсир, что можно из него получить, стоит весьма больших денег, имеет превосходные свойства.