Странник между мирами
Шрифт:
— Шарки, я и сама могу о себе позаботиться! — возмутилась Сен.
— Да неужели, мисс? Если б вы хоть вполовину так умели выпутываться из неприятностей, как умеете в них вляпываться, я бы, может, и поверил. Пойдем отсюда.
— Я хочу посмотреть! Это опять Макхинлит, да?
— Мистер Макхинлит в отличие от вас, донаэтта, способен позаботиться о себе, — ответствовал Шарки.
— А ты что же? — с вызовом спросила Сен. — На тебя непохоже стоять, сложив руки на пузе, когда оскорбляют честь капитана!
— А где была бы моя честь, если б я допустил, чтобы дочке нашего капитана какой-то Бромли попортил хорошенькое личико? — огрызнулся Шарки.
Однако Эверетт видел, что слова Сен попали в цель и американцу не терпится
— Давай так договоримся: найдите безопасное место и смотрите себе. Только никому не говорите, и я никому не скажу.
Сен торжественно пожала ему руку.
— Договорились!
А потом, схватив за руку Эверетта, потащила его к ближайшему погрузчику для контейнеров. Они вскарабкались по лесенке, ведущей в кабину, и устроились на подножке. Шарки уже сорвался с места и врезался в толпу с криком: «За Данди, Атланту и Святого Пио!» — добавляя в конце пронзительный боевой клич с каким-то лисьим притявкиваньем. Эверетт в жизни не слышал, чтобы человеческая глотка издавала такие потусторонние звуки.
— Это старинный клич Конфедерации, — объяснила Сен. — А что такое Данди, я до сих пор не знаю. Или кто.
Сверху, как с галерки, было хорошо видно все представление. Полюбоваться на него сбежались все до единого мужчины Большого Хакни и несколько женщин. Драку окружило толкающееся, орущее кольцо тел, не меньше чем в десять рядов. Пустое пространство в центре ежесекундно меняло форму — зрители то отступали, то подавались вперед. Шум стоял неописуемый. В центре находились трое мужчин. Два из них рослые, темноволосые, слепленные по тому же образцу, что и Сет Бромли, медленно кружили вокруг третьего. Третьим был Макхинлит. Его оранжевый летный комбинезон, расстегнутый до пупа и обвязанный вокруг талии, открывал тело в крови и синяках, блестящее от пота в холодном свете уличных фонарей — зато глаза механика горели. Он держал в поле зрения обоих противников, перебегая взглядом с одного на другого, и сам непрерывно двигался, подскакивал, уворачивался, уходил от ударов. На лице его играла безумная улыбка.
— Налетай, сволочи! Вдвоем на одного нечестно… Я любого из вас отделаю за милую душу, но двоих сразу? Деритесь по-человечески, поганые Бромли!
— Кто они? — спросил Эверетт.
— Альбарн Бромли и Кейр Бромли, — ответила Сен. — Младшенькие братцы Сета. Помоложе и потолще. А Кайл не вышел. Он самый младший в семье, любимчик. А ведь это его бой. Ну как же, красавчик Кайл Бромли ни за что не станет рисковать своим рыльцем на ринге.
Вдруг братья Бромли, не сговариваясь, ринулись на Макхинлита. Он пригнулся, легко проскочил между ними и вновь появился, танцуя, словно мотылек, на другой стороне ринга. Толпа радостно взревела. Эверетт в свое время выдержал сотни подобных боев — на «Экс-боксе», против Рюна, в теплой уютной комнате друга, а не на булыжной мостовой в порту, где иней оседает на волосах, но общий принцип от этого не меняется. Принцип классический: скорость против силы. Эверетт стоял за скорость. Именно так великий Мохаммед Али выигрывал свои лучшие бои в семидесятых, когда бокс — это было круто. Постоянно двигаться, порхая по всему рингу, изматывать противника, пережить самые сильные удары, а потом самому пойти в наступление. Раз-два, и готово. Но братья Бромли были намного крупнее Макхинлита, а он был измотан не меньше. К тому же их было двое.
— Как Макхинлита угораздило в это ввязаться?
— Да он сам и начал! Он как выпьет, всегда драться лезет. Да и когда трезвый тоже. Небось, увидел их у «Небесных рыцерей» и сразу заявил, что Анни скорее выйдет за земляную крысу, чем за Красавчика Кайла.
— Капитан Анастасия помолвлена?
— Мамаша Бромли так считает, — ответила Сен. — Она уже все за всех решила. Кайл Бромли женится на Анастасии Сиксмит, и тогда «Эвернесс» включат в семейный флот. Все знают, что это лучший корабль в Большом Хакни. Вот радость-то!
— Никто не спросил капитана Анастасию.
— В точку, Эверетт Сингх! Не, они вообще-то спросили. Предложение руки и сердца по всем правилам. Я сама слышала ее ответ. Его и Мамаша Бромли, наверное, слышала у своего Двадцатого второго причала. Эти Бромли считают, они все такие из себя аристократы местные, никто им слова поперек сказать не смеет. Ноблесс оближ, все дела. Оскорбили Кайла — значит, оскорбили всю семейку.
Сен до побелевших костяшек вцепилась в поручень — Макхинлит только что получил под дых. Он упал на одно колено, хватая ртом воздух. Бромли с усмешечками подходили ближе. Тут из толпы зрителей выломился Шарки. В три шага пересек ринг и весьма своевременным пинком отправил Альбарна Бромли на землю. Верзила заорал, перекатился и обнаружил над собой лицо Шарки и смотрящее в упор дуло дробовика.
— «Лук сильных преломляется, а немощные препоясываются силою», — изрек Шарки. — Первая книга Царств, глава вторая, стих четвертый. Давайте биться по-хорошему!
Он держал Альбарна Бромли под прицелом все время, пока Макхинлит разминал шею, вправлял коленные суставы и поводил плечами. Вот Макхинлит снова принял боевую стойку, и толпа вновь заревела. Кейр Бромли кинулся на Макхинлита, тот блокировал хук и, отклонившись, классическим приемом тайского бокса пнул Кейра ногой в ребра. Бромли покачнулся.
— Бей гада! — вопила Сен.
Макхинлит, пользуясь своим преимуществом, начал теснить Кейра. Здоровенный Бромли заслонялся руками и уходил от ударов. Толпа следовала за бойцами, шаг за шагом, провожая каждый удар дружными охами и ахами. Сен со всей силы стучала кулачком по перилам. Эверетту такая кровожадность казалась непонятной и отвратительной. Конечно, жизнь в Большом Хакни сурова, здесь свои законы — Эверетт в своем смирном лондонском пригороде не знал ничего подобного, и все-таки девчонки не должны любоваться мордобоем. Эверетт в который уже раз задумался о том, как росла Сен. Когда он ее спросил о родителях, она уклонилась от ответа, но он видел, какие у нее были глаза при последних ядовитых словах Сета Бромли. Она бы ему легкие голыми руками вырвала, если бы могла.
— Мы все пропустим!
Драка переместилась под сень пришвартованных дирижаблей, и с подножки подъемного крана ее уже не было видно. Сен за руку потащила Эверетта вниз.
— Давай, пошли!
— Что «пошли», что «пошли»? — ворчал Эверетт и все-таки шел. — Все меня куда-то посылают…
Сен отыскала место с хорошим обзором на галерейке вокруг второго этажа «Таможенного склада Эйчисона и Мура». Ржавый металл поскрипывал под ногами. По улице катился клубок окровавленных тел. И Макхинлит, и Бромли, вдрызг избитые, еле держались на ногах. Зрители продолжали подзадоривать их, хотя сил у противников явно не хватило бы еще на один удар. Эверетту стало противно. В происходящем не было ни чести, ни благородства: просто двое людей калечат друг друга. Ярость и злоба — единственное, что не дает им упасть. Шатаясь, они вывалились из-под корпуса «Леоноры-Кристины» на чистый ночной воздух. Круг зрителей разорвался на мгновение, но тут же перетек и вновь сомкнулся вокруг бойцов. Это было чудовищно.
— Прекратите! — заорал Эверетт.
Он был человек науки и не верил в волшебство, но едва его крик разнесся над толпой, откуда-то сверху обрушилась струя воды, сбив с ног Кейра Бромли и Макхинлита. Они покатились по земле, а струя обратилась на зрителей, мигом разбросав их в разные стороны — так смывают из шланга дохлую мошкару с ветрового стекла. Кейр Бромли попытался подняться на ноги; струя вернулась и пригвоздила его к булыжной мостовой. Драка, постепенно перемещаясь, оказалась прямо под «Эвернесс». В десяти метрах над схваткой стояла на погрузочной площадке капитан Анастасия с пультом управления в руке, направляя на толпу мощную струю воды из емкостей для балласта.