Странник по прозвищу Скиф
Шрифт:
Итак, компании не распадались, люди не исчезали, отправляясь в Мир Снов, но — что самое поразительное! — и место старта тоже не было пустым. Радужная дымка скрывала путников — на миг, на час, на день или неделю, затем туман пропадал, и странники, пробуждаясь, раскрывали глаза. Так это выглядело со стороны, и случалось, что малое время в земной реальности растягивалось в волшебном сне на сутки или месяцы, если не на годы или на целую жизнь. Пока самый долгий вояж длился всего сто пятьдесят дней, и этот срок был слишком незначительным, чтобы подметить возрастные изменения. Возможно, их не существовало вообще. Способен ли постареть человек,
Значит, все-таки сон? Может быть, да, а может быть, нет, говорил Сарагоса с неопределенной усмешкой. Может быть, клиент-сновидец никуда не исчезает под своим радужным колпаком, как и его снаряжение, и все потерянное, все истраченное во сне на самом деле остается при нем, словно в иной реальности он питается запахом взятого с собой хлеба, тратит призрачное золото и убивает дичь не пулей, а звуком холостого выстрела… Все, как положено во сне! Но почему же тогда, пробуждаясь, он достает из кармана камешек или травинку, птичье перо, монетку или цветок — нечто реальное, принесенное из мира сновидений?
Сновидений ли? А травмы, ссадины и синяки, любые телесные повреждения, полученные Там? Разве они мираж, фантом, иллюзия? Раны болят и ноют, они мучительны и столь же опасны, как если бы их нанесли на Земле… Плоть человеческая, в отличие от мертвого металла, от дерева или ткани, сохраняет знаки иного мира — быть может, потому, что сотворен он разумом? Воображением? Ментальной силой? Но, что бы и каким бы способом ни создавало этот мир, можно ли считать его иллюзией? Бывает, что кровь, пролитую в подобном сновидении, удается остановить лишь на Земле…
Так утверждал Сарагоса. Возвращаясь, путник приносит с собой не только безобидные сувениры вроде фотографий, перышек и монеток, говорил он, тыча пальцем в разбитые кулаки Кирилла. Ссадины, царапины — пустяк, но если клиент подвергся нападению хищника?.. Если стал жертвой стихийного бедствия, бури, наводнения или пожара?.. Если получил стрелу под лопатку или пулю в живот?.. Если ему переломали руку или — упаси боже! — свернули шею?.. Если его прикончили одним из сотен способов, изобретенных иномирянами и практикуемых, как правило, на подозрительных чужаках?
Допустить такое было нельзя. И потому, если даже клиент выбирал идиллический отдых на каком-нибудь безлюдном атолле в теплых морях или желал посетить уже проверенную и безопасную реальность, ему придавался проводник-инструктор, персональный ангел-хранитель, отвечавший за подопечного головой. Как правило, любая подобная экспедиция в чужой мир занимала от нескольких дней до месяца, и Доктор умел программировать момент возврата с исключительной точностью практически до минуты; если все шло гладко, клиенту не мешали наслаждаться плодами собственного воображения весь оплаченный срок. Предусматривались, однако, и аварийные ситуации, когда лишь быстрое возвращение могло спасти его здоровье или жизнь. Тут все решал проводник; он мог попытаться ликвидировать опасность на месте либо произнести кодовую фразу и вернуться. Фирма «Спасение» обычно рекомендовала второй путь; ей были не нужны трупы и увечные клиенты.
Этим предупреждением Сарагоса и завершил инструктаж или, вернее, ту его часть, которая попахивала не то мистикой, не то фантастикой. Затем он перешел к вещам более прозаическим, сообщив, что зовут его Пал Нилыч, что фамилия его — Ивахнов, а прозвище себе он взял, как и остальные инструкторы, по самому звучному слову из
Заверив, что новобранцу предстоит познакомиться с коллегами в самом ближайшем будущем, Пал Нилыч принялся заносить сведения о нем в компьютер. Делал он это не спеша, басовито хмыкая и осторожно прикасаясь к клавишам толстыми волосатыми пальцами; невольно чудилось, что ему привычней нажимать на курок или выдергивать чеку из гранаты. Почти механически отвечая на вопросы шефа, Кирилл пытался отыскать алмаз истины в сверкавшей перед ним груде соблазнительных побрякушек. Он верил — не мог не верить! — этому человеку, который, как опытный фокусник, сначала вытащил кролика из шляпы и лишь потом пустился в объяснения. Но были ли показанные им чудеса всего лишь развлечением для богатых? Экзотическим сафари, оплаченным долларами или пачками зеленых «толстовок»? Отдыхом для избранных, бегством в странные сны, навеваемые красноглазым экстрасенсом?
Что-то в голосе Сарагосы подсказывало Кириллу, что дела обстоят не так просто, не столь прямолинейно, как виделось с первого взгляда. Но никакие доводы рассудка, никакие предчувствия и расчеты уже не могли остановить его, слишком необычным и манящим являлся предложенный ему выбор. Собственно, выбора уже не было: затарахтел принтер, и Пал Нилыч Ивахнов, новый его шеф, протянул Кириллу бланк контракта. Бедная мама, подумал он, ставя свою подпись; кажется, мечты о тихом месте учителя, охранника или санитара канули в Лету!
Но это его совсем не расстроило. Скорее, наоборот! Он был готов хоть сейчас доставить в кабачок папаши Дейка любую компанию толстосумов — любителей пожировать в иных мирах. Они тоскуют? Они желают поразвлечься? Они готовы раскрыть кошельки? Прекрасно! Получат массу свежих впечатлений, и фирма «Спасение» в самом деле спасет их от скуки! Развеет тоску, доставит экзотику прямо к порогу! Что ж, если шефу хочется убедить в том нового сотрудника… Почему бы и нет, э?
Он решил, что ничего не скажет родителям. Отец, возможно, поверил бы, но мама… Мама скорее всего подумает, что он ввязался в какое-то странное и темное дело, в какую-то новую авантюру, еще похлеще, чем пресловутая команда «Зет»… И она, пожалуй, будет права! Кирилл не представлял, чем и как смог бы ее успокоить — разве что солдатскими байками насчет бдительного Хараны? Харана и в самом деле молчал; выходит, смерть Кириллу не грозила. По крайней мере в ближайшие двадцать четыре часа.
…Поперечная улочка закончилась тупиком, и он очнулся. Он стоял у ветхой пятиэтажной «хрущевки», столь же прозаической, сколь и неприглядной, но напротив нее шаловливые летние ветры играли в чехарду среди древесных крон, серебристая поверхность пруда выглядела стартовым полем для космолетов, а темные стволы дубов вздымались вверх подобно башням рыцарского замка.
Парк, как страна фей… А что за ним? Другой мир, другая Вселенная? Сказочный сон фэнтриэла, в котором скифские всадники стремительно мчатся по степи, торопясь поспеть к закату на пир в родном становище?