Странник по прозвищу Скиф
Шрифт:
Джамаль как раз пустился в долгие рассуждения по этому поводу, когда Скиф внезапно уловил какой-то шорох. Вроде бы звук крадущихся шагов, промелькнуло у него в голове; он нащупал рукоять лучемета и уже потянул его из кобуры, как за спиной раздался знакомый негромкий голос:
— Не двигаться!
Скиф резко обернулся. На него глядел кристалл лазера, а над ним двумя холодными дульными срезами мерцали глаза Сарагосы.
«Вот это да!» — подумал Скиф, снимая каску. Впрочем, он не был удивлен; шеф собирался отправиться с ним в Амм Хаммат, а слова у него не расходились с делом.
Он шагнул было к Сарагосе, но шеф, выставив левую руку ладонью вперед и не опуская лучемета, приказал:
— Стой, где стоишь, парень! И пусть те двое снимут свои кастрюльки! Ясно, нет?
Сийя и Джамаль стащили шлемы. Сарагоса оглядел их, хмыкнул, потом распорядился:
— Балахоны тоже снять! И поживее! «Что это с ним?» — мелькнула мысль. Затем Скиф живо сбросил плащ и поинтересовался:
— Как насчет штанов, Пал Нилыч? Или руки за голову — и к стене?
— К стене не надо, — медленно произнес Сарагоса, — и штаны не тронь, нечего мне на твою задницу любоваться. А хочу я увидеть другое… сам догадайся, что! — Он мрачно сдвинул брови и пояснил: — Я тут на всякое понагляделся… Откуда я знаю, что ты — Скиф? Может, одна видимость Скифа, а? И князь — не князь, а граф Калиостро, о котором знакомец мой Догал вещал… — тут Сарагоса скосил глаз на Джамаля, ответившего ему приветливой улыбкой.
«Это же он про Воплотившихся говорит, — догадался Скиф. — Видел их, а может, и кого знакомого углядел… Теперь опасается…» Он расстегнул «молнию» на комбинезоне, вытащил Стража из-под рубашки и прижал пальцы к теплой металлической пластинке. Метнулся неяркий световой всполох, и брови Сарагосы разошлись — точь-в-точь как два темных облака, так и не успевших разразиться молниями и дождем. Он сунул лучемет в кобуру, потом, словно зеркальное отражение, не спеша повторил все проделанное Скифом: достал Стража, надавил в нужном месте, дождался вспышки и спрятал пластинку под комбинезон.
— Вах, Нилыч, какой ты осторожный! — Джамаль уже улыбался во весь рот. — Мы это, мы, не сомневайся!
— Сомнение — мать истины, — пробормотал Сарагоса, окидывая путников пронзительным оком. — Вот, скажем, посылал я одного, а вижу троих… — взгляд его задержался на Сийе. — Вижу и думаю: а ты, князь, как тут очутился? И эта красавица, что целит в меня ножиком?
Скиф в тревоге повернул голову — и правда, в руке Сийи уже посверкивал кинжал. «Прикончит шефа!» — в панике подумал он и перехватил тонкое запястье.
— Не надо, ласточка. Он не демон… ну, разве чуть-чуть… Но, когда дело касалось всяких подозрительных незнакомцев, Сийя ап'Хенан шуток не понимала. Пальцы ее лишь крепче сжали рукоять, а темные глаза требовательно уставились в лицо Сарагосы.
— Ты кто?
— А ты кто, девушка? Она гордо выпрямилась.
— Сийя ап'Хенан из Башни Стерегущих Рубежи! Если ты друг, пусть пребудет с тобой милость Безмолвных! Если враг… — свободной левой рукой Сийя потянулась к мечу.
— Она
— Альмандин… она, выходит, альмандин… — буркнул шеф нечто непонятное и оглядел Сийю от мягких сапожек на ногах до копны пепельных волос. — Зови меня Сарагосой, красавица. И оставь в покое свои железки! Мы с твоим мужчиной приятели… я ему, можно сказать, почти отец родной.
— Ты его родич?
— Я ему ближе, чем родич, — сказал Сарагоса, не обращая внимания на ехидную улыбку Джамаля. — Я его начальник.
— Брат Копья или Меча? Или князь, как Джаммала? С минуту Сарагоса соображал, словно раздумывая, что выбрать, наконец лицо его расслабилось и на полных губах мелькнула усмешка.
— Не князь и не брат, а воевода. И братцев с мечами да племянников с копьями у меня целый полк! — Он резко повернулся к Скифу. — Ну, хватит шутки шутить! Пошептаться надо, сержант. Без посторонних.
«Где ж тут посторонние?» — удивился Скиф, но спорить не стал. Споры с начальством всегда кончаются чисткой гальюнов как говаривал майор Звягин, и эта нехитрая мудрость запомнилась ему хорошо.
Но у Джамаля, который на Телге и в прочих местах, где ему довелось побывать, в армии не служил, было свое мнение на сей счет.
— А со мной ты пошептаться не хочешь, Нилыч? Вах, генацвале, какие между нами секреты! Секреты и тайны — здесь! — звездный странник взмахнул руками, описав в воздухе большую сферу, но этот красноречивый жест остался для Сарагосы непонятным. Он лишь вскинул брови и процедил сквозь зубы:
— Дойдет и до тебя очередь, князь! А сейчас я хочу потолковать со своим агентом.
— Вах, дорогой, теперь я тоже агент! Твой агент! — Джамаль хлопнул себя ладонями по животу. — Был клиент, стал агент, клянусь могилой матери! Чтоб мне больше вина не пить! И теперь, Нилыч, не я тебе плачу за приключения и сны, а ты мне! Сколько ж мне с тебя спросить? Зарплата, само собой, транспортные расходы, суточные, представительские да еще надбавка за вредность и секретность… Пойдет, а?
Комедию ломает, подумал Скиф; или обиделся, что не доверяют, или просто насмешничает над шефом. Увидев, как нахмурился Сарагоса, он деликатно взял звездного странника под локоток и предложил:
— Давай-ка сделаем вот что, князь: вы с Сийей — на боковую, а мы с Пал Нилычем — на стражу. Заодно введу я его в курс наших дел, расскажу про клиентов да агентов и насчет надбавки потолкую… за вредность, понимаешь? Вот только транспортные расходы нам тебе не оплатить… никак не оплатить! Путь от Телга далекий, боюсь, на всей Земле денег не хватит.
Джамаль весело подмигнул — мол, бог с ними, с транспортными расходами! — и отошел к стене, расстегивая пояс; затем опустился на пол, вытянулся, уткнулся лбом в скрещенные руки. Сийя, поколебавшись и бросив взгляд-другой на суровое лицо Сарагосы, устроилась рядом; похоже, решила, что воевода все-таки не демон, а человек, хоть и очень грозный с виду. Скиф оттянул рукав комбинезона и поглядел на часы. Время было позднее, в Амм Хаммате солнце уже садилось, и багровая Миа, первая из лун, вставала ему на смену, заливая степь потоками алых лучей. Там, на равнине, шелестели под ветром высокие травы, в воздухе ощущалась вечерняя прохлада, и вдоль оврагов да холмов скользили темные тени тха; там сестры из Города Башен сидели сейчас у походных костров, прислушиваясь к фырканью лошадей, а Белые Родичи, окружив их лагерь чутким живым кольцом, несли караул…