Странник поневоле
Шрифт:
Землянин снова остался один. Тем не менее, следовало отметить, что сегодняшнее одиночество было куда более удовлетворительным (если не сказать «более удовлетворённым»). Если бы ещё пообщаться и со служанкой…
«Так или иначе, а не слишком плохо пока всё складывается», – подумал Богдан, улыбаясь.
Он перекусил, и, поскольку фактически бессонная ночь давала о себе знать, завалился спать, не забыв при этом снова задвинуть внутренний засов.
Спал он долго, а проснулся от странного ощущения, что что-то не так и ещё от какого-то звука – то ли мышь скреблась,
Богдан приоткрыл глаза и уставился в потолок, освещённый лучами солнца, уже явно клонившегося к закату. Музыка во дворе не играла, но сквозь плотные рамы доносились какие-то крики, ржание лошадей и периодически что-то лязгало. Богдан приподнялся на локте, пытаясь сбросить остатки сна и понять, что же в этих звуках ему не нравится.
Повторилось царапанье, которое, скорее всего и послужило окончательной причиной его пробуждения. Он исходило от двери, и Богдан быстро поднялся и на цыпочках подошёл, держа в руке лучемёт.
Дверь качнулась – было такое впечатление, что на неё очень аккуратно, чтобы не создавать лишнего шума, надавили снаружи. В образовавшуюся щёлку просунулась тонкая металлическая полоска, которой кто-то двигал, явно пытаясь сместить язычок внутренней задвижки. Задвижка держалась достаточно плотно и полоска всё время соскальзывала, правда, при этом выиграла у запора ещё миллиметр.
Приблизив ухо к двери, Богдан отчётливо услышал тяжёлое дыхание, но никто не разговаривал – возможно, человек за дверью был один.
«Уж не служаночка ли хочет мне сюрприз преподнести?» – усмехнулся про себя юноша, хотя и не думал, что подобное вероятно: ведь одно дело аристократка, свободная в своих прихотях, другое дело прислуга.
Не понимая, кому может потребоваться проникать в его охраняемую снаружи обитель, Богдан невольно спросил:
– Эй, кто там? Что случилось?
За дверью затихли и вдруг неожиданно пнули так, что качнувшаяся створка ударила бы Богдана по щеке, прижимайся он к двери плотно. Юноша отпрянул в сторону.
– Кто там?! – крикнул он, придавая голосу как можно большую значимость. – Я официальный гость его светлости барона Тассилона, и предупреждаю вас…
– Открой, трусливая собака, не способная меч держать и прячущаяся за чужие спины! – потребовали из-за двери. – Открой и разберись со мной, как мужчина. Я тебе покажу, как ногами махать, мерзавец!
Богдан узнал этот немного с надтреснутой хрипотцой на высоких тонах голос – это был его случайный недруг рыцарь Вайк!
«Дьявол, откуда он тут взялся, кто его пустил?» – удивлению Богдана не было предела.
Остатки сна улетучились окончательно, и он подскочил к окну, постоянно оглядываясь на дверь: если в неё так пинать, то внутренняя задвижка выдержит недолго, тем более, что дверь распахивается внутрь комнаты.
То, что Богдан увидел, его поразило и откровенно напугало. По двору носились люди – судя по одеяниям, вперемешку и прислуга, и придворные. Скакали всадники в доспехах, рубили бегущих и сталкивались в поединках с другими вооружёнными людьми – очевидно, охраной замка. Кое-где
Не требовалось обладать огромной сообразительностью, чтобы понять, что на замок совершено нападение. Гадать о его причинах было некогда – пока понятно одно: похоже, что поездка в княжество Святославия откладывается, если не срывается совсем.
Богдан бросил быстрый взгляд на два тюка со своими пожитками – вряд ли он сумеет прорваться с этой поклажей. Вопрос в том – как вообще прорываться и куда? Ведь отсюда выход – только через дверь, за которой Вайк, и, возможно, не один. Значит, придётся тратить заряды лучемёта по-настоящему.
Самое главное, он совершенно не знает устройства замка: его водили по каким-то коридорам, он не мог как следует соотнести, где что расположено. Пожалуй, точно он помнит путь до «душевой» в подвале, до обеденной залы и, наверное, до того места, где оставил лошадь. Впрочем, это не так уж и мало, если располагать свободой передвижения, которой у него не было и раньше, да и не будет теперь…
– Открывай, собака! – в дверь снова пнули так, что задвижка жалобно пискнула.
Неожиданно Богдан разозлился, и не на шутку – так что даже замешательство и испуг от ситуации почти исчезли. Его всегда бесили идиоты, ищущие возможность устроить драку по совершенно пустячной причине. Вот тот же Вайк – явная скотина, всегда демонстрирующая свою силу, когда он имеет рядом с собой дружков и действует против одного, или же уверен, что противник не умеет пользоваться мечом.
Богдан решил дорого продать свою жизнь. Открывать Вайку он, естественно, не собирался, но было ясно, что рыцарь с кем-то там ещё обязательно выломают дверь. Выхода у Богдана не было – «На войне как на войне, – говаривал фронтовик дядя Юра. – Либо ты их, либо они тебя. И не хотел убивать, а что делать?»
В дверь снова ударили, на сей раз, похоже, плечом. Теперь задвижка держалась всего на паре кованых гвоздиков – ещё удар, и дверь откроется.
– Да что ты ко мне привязался, сволочь, будь ты проклят! – заорал Богдан и выстрелил через дверь.
Луч, тоньше вязальной спицы, но достаточно яркий в полумраке комнаты, прошил дерево. По ту сторону раздался хрипловатый вскрик, и неожиданно стало тихо.
Богдан прислушался – похоже, за дверью либо не осталось живых, либо там притаились. Сейчас доносились только приглушённые крики со двора замка, а в коридоре царила тишина.
Юноша подождал минуту – тихо. И тогда он, не в силах больше копить растущее напряжение, как был, в местном льняном белье, распахнул дверь.
В нешироком коридоре, освещаемом горевшей масляной лампой, прямо напротив двери валялся, раскинул руки, Вайк. Его меч отлетел в сторону, а слабо поблёскивавшие глаза пялились в точку где-то на потолке. Чуть в стороне в тёмной луже лежал стражник. Богдан определил, что он тоже мёртв – скорее всего, его зарубил рыцарь. Больше в коридоре, вопреки опасениям Богдана, никого не было.