Странник. Наследие темных эльфов
Шрифт:
— Все решено. — Друид поднял крышку и достал святящейся голубой шар. — Даркарий оказался прав. Укулдум, нас гирд хард. — Сфера в руке друида начала пульсировать. Неожиданно из перстня Гериона вырвалась энергия и обволокла искру. — Нас ждет другой мир. — Со всей силой метнул заряженную сферу в окно, и в проеме образовался фиолетовый портал.
В одиночестве Энтэмариус смотрел на объятый пламенем город. Ему нравился доносившийся едкий запах гари. Держа обеими руками поводья, он скалился в злобной улыбке.
— Я король… — повторял
Глава 14
Караван смерти
Огромные песчаные волны с гулом обрушивались о твердыню. Рене уныло смотрел на черствую корку хлеба, которую жадно грызла Лэлэйси. Ему сильно хотелось есть и, чтобы утолить голод, он смочил губы водой из бурдюка.
— Двадцать дней мы заточены здесь, — обронила Лэлэйси.
— Меня мучает другой вопрос. — Остроухий нахмурился. — Сможем ли мы откопаться, когда все закончится?
— Постараемся… Может, поешь? — Протянула остатки Рене.
— Лучше оставь на завтра. Я не голоден.
Принц прижал к себе возлюбленную и нежно поцеловал в макушку. Лэлэиси тихо улыбнулась и опустила веки.
С первыми лучами Рене вновь подошел к выходу, но, к его удивлению, гула было не слышно. Он от радости пнул кучу песка и закричал:
— Буря закончилась!
— Хорошо, — прозвучал заспанный голос эльфийки.
В четыре руки они принялись отгребать песок, пока не увидели голубое небо. Остроухий вылез первым. Приложив руку ко лбу, он улыбнулся. Вокруг никого не было.
— Выползай.
Лэлэйси подала руку, и принц не спеша вытянул ее из башни. Щурясь, она вертела головой.
— Ничего себе, ни одного бархана…
— Идем. Нам нужно скорее найти другое убежище.
— Не поняла.
— Как гласит легенда: «Пески успокоились — путь открыт для каравана Кхура Кабала».
— И куда он его ведет?
— В забвенье. Он везет глиняные бочки с душами.
— А что нам бояться? Хм… мы же не мертвые. — Мило улыбнулась.
— Лучше не играть с судьбой. Ты же не хочешь стать мамелюком?
— Мамелюк…?
— Раб Кхура Кабала. Безликий, носит черный халат и золотые сапоги. Тонкие седые волосы скрывают его лицо. Кто посмотрит в его глаза, навечно становиться его рабом, — устрашающе проговорил Рене и щелкнул пальцами.
— Значит, мамелюком?
— Да.
— Ничего себе…
Оставив позади лигу безжизненной пустыни, они решили немного передохнуть в небольшом оазисе. Вокруг каменой чаши росли три опаленные солнцем пальмы. Рене наполнил бурдюк свежей водой из родника и отдал его эльфийке. Лэлэйси с жадностью присосалась к горлышку, пока не поперхнулась от избытка. Прикрывая рот, она вернула наполовину пустой кожаный мешок.
— Извини. Не смогла остановиться.
— Ничего страшно, вот, возьми, — Рене вложил ей в руку хлебные крошки. — Это все, что осталось. Теперь придется потерпеть до Сауланжа. Если поторопимся, то к утру будем уже в городе.
— Спасибо.
От
— Джин? — Удивился принц.
— А ты кого ожидал? Чародея, алаина, эльфа или мертвеца? Не бойся, я не причиню вам зла. — Подмигнул глазом. — Вы, наверное, встречали моего брата, если вы конечно идете с севера?
Эльфы, не сводя взгляда с Кхура Кабала, одновременно согласно кивнули.
— Ну, что же. Я пойду дальше. Или вас сопроводить до Сауланжа? Дороги сейчас опасные, ненароком вам встретить любителей поживиться.
— Откуда он знает, куда мы идем? — прошептала Лэлэйси на ухо Рене.
— Я все знаю. В пустыне все дороги ведут в Сауланж. — Хитро улыбнулся джин и почтительно поклонился.
Рене согласно кивнул. Кхур Кабал довольно потер руки и щелкнул пальцами, один из мамелюков сразу оказался возле джина с тощим верблюдом.
— Это вам подарочек от меня. Ножки, небось, устали. — Громко рассмеялся. — Не смотрите, что он худой, седлайте его скорее и в путь. Скоро ночь, и нам нужно добраться до лагеря. Здесь небезопасно.
Мертвяк потянул зверя за шею, и горбатый лег на брюхо. Рене сначала помог залезть Лэлэйси, потом сам устроился позади эльфийки. Остроухая, смекнув, сразу прижалась спиной и затылком к груди возлюбленного. Горизонт к тому времени насыщали красные блики, легкий ветерок ласкал лица и волосы. Каждый был погружен в собственные мысли, кроме мамелюков, которые остерегали караван из тринадцати верблюдов.
За полночь караван добрался до лагеря. В центре стояла неброская лачуга с единственным окном. Джину и мамелюкам было все равно, а Рене все же собрал сухие ветки и разжег костер. Кхур Кабал подсел к эльфам, щелкнул пальцами, и в воздухе показались два бокала из темного стекла и бочонок.
— Это финиковое вино. Угощайтесь.
Рене с почтением кивнул. Бочонок тут же кувыркнулся, и содержимое разлилось по бокалам. Лэлэйси сделала несколько глотков, и ее бледное лицо порозовело, глаза заблестели хмелем.
— Вкусное. А я думала, в этих бочонки души, которые вы везете в забвение.
— Ха-ха-ха! Кто тебе это сказал?
Лэлэйси перевела взгляд на Рене.
— Неважно.– Сделала еще глоток.
— У меня есть финиковый сад. В бочках вино, которым я приторговываю в Сауланже.
Рене опустошил залпом бокал и почувствовал легкое головокружение. Кхур Кабал незаметно подлил и натянул лживую улыбку. Вино не заканчивалось в бочонке, эльфы выпили по десять бокалов. Джин продолжал бы подливать, но остроухие погасли.