Странник
Шрифт:
— Ты все хочешь увидеть собственными глазами, Донна. Не позволяй себе оказываться в ситуации, которой ты не сможешь управлять. Кстати, а как же его подружка? Та, что была беременна?
— Ну, у нас с ним не совсем свидание — не в том смысле. Алек просто обещал познакомить меня кое с кем из Невидимых.
— И я — единственная, кому ты сообщила об этом? Слушай, Донна, ты ведь не знаешь этих ребят. Ты сама строго отчитала меня за излишнее своеволие и стремление действовать в одиночку. Полагаю, ты сперва должна все обсудить с Пелгрейвом или с Макриди.
— Сегодня утром оба были в Уайтчепел — по телефону
— Мне это не нравится. Это дело по-настоящему путает меня, Донна. Странник, кто бы это ни был, все время оказывается на шаг впереди нас. Порой я начинаю думать, что он следит за нами. У меня нехорошее предчувствие. Не делай этого, пожалуйста.
— Со мной все будет в порядке. Честное слово. Брайони, я знаю, что делаю.
— В таком случае обещай позвонить мне завтра с утра, как только встанешь. Если к девяти я не получу от тебя никакой информации, то подниму тревогу.
Брайони съела шоколадный батончик по дороге к метро, проталкиваясь сквозь нарядную толпу, которая кружила перед театрами. В хлопчатобумажной блузке ей было холодно, а площадь Пиккадилли в вечернее время выглядела мрачно, несмотря на бесконечное мелькание рекламных огней. Наступала осень. Вход в метро внезапно показался девушке темной, жуткой пещерой. Вместо того чтобы войти туда, она пересекла дорогу по направлению к островку в центре площади и села под статуей Эроса; ее тут же атаковала огромная стая голубей. Брайони раскрошила остатки батончика и начала бросать их птицам, наблюдая, как начинается борьба за кусочки шоколада — настоящая схватка, в которой выявляются силачи и жертвы. Заметив одного хромого голубя, которого оттеснили в сторону, девушка бросила кусочек специально ему. Но стоило увечной птице поддеть шоколад клювом, как более крупный голубь с великолепным пурпурным оперением под горлом бросился на него. Брайони вскипела от негодования и вскочила со скамейки.
— Пошел прочь! — прошипела она. Несколько прохожих обернулись и посмотрели на нее.
Глава 33
Во сне Брайони смотрела сквозь стеклянную панель двери, за которой находилась комната ожидания: там сидело несколько человек. Среди них была Донна — в красном берете, а напротив нее мужчина с бумажной маской вместо лица. На ней был нарисован портрет Квина, созданный группой по установлению личности, однако вырезаны были не только дырки в бумаге, но и сами глазницы. Брайони стучала по стеклу, звала, пыталась предупредить Донну, но шум дрелей заглушал ее призывы. Потом она вдруг оказалась на улице и увидела, как красный берет движется впереди нее, в толпе на Пиккадилли, а мужчина в маске идет следом. Сама Брайони была со всех сторон окружена людьми, которые мешали ей, не давая идти достаточно быстро. Она предпринимала отчаянные усилия, чтобы выкрикнуть предостережение, и в этот момент Донна вошла в вестибюль станции метро, а преследователь отставал от нее всего на пару шагов. И все попытки Брайони не дали результатов, они представляли собой лишь сдавленный хрип, и от этого она проснулась. Брайони зажгла свет и взглянула на часы, стоявшие на прикроватном столике: половина третьего.
Кошмар что-то означал, она была убеждена в этом. Он был слишком реальным для обычного сна, слишком важным.
Брайони встала и осмотрела холодильник, действительно находившийся на кухне. Она вытащила оттуда печенку и выбросила ее в мусорное ведро. Туда же отправился салат-латук. Затем девушка решила сварить яйцо, но оно треснуло в воде, выпустив наружу пенистую, кудрявую массу. Яйцо тоже пришлось выбросить. После этого Брайони отправилась на работу, намереваясь по дороге заглянуть в «Лайонс» и съесть готовый завтрак, но автобус застрял в пробке, и когда она добралась до Пиккадилли, была уже половина девятого. Необходимо успеть на работу к тому времени, когда позвонит Донна.
Девять ровно. Пять минут десятого. Девять десять. Брайони набрала номер домашнего телефона Донны, никто не отвечал. Хуже всего, что часы на стене на четыре минуты опережали ее наручные часы. Минутная стрелка дернулась и сменила положение. Когда в 9.22 зазвонил телефон, сердце Брайони колотилось так яростно, что удары его, наверное, можно было услышать в комнате. Звонил Макриди. Он срочно вызывал ее к себе. В любом случае нельзя было тянуть. Она бы предпочла сначала сообщить обо всем Пелгрейву, но, в конце концов, разница невелика, все равно Макриди должен знать.
Дверь его кабинета была широко открыта, и, еще не войдя внутрь, Брайони услышала щелчок фотоаппарата. Джимми, поставив одну ногу на деревянный стул и изогнувшись под причудливым углом, фотографировал нечто розовое, лежавшее в пластиковом контейнере на столе Макриди. О дьявол! Новая посылка. Конечно, Стив первым погрузился в изучение записки, находившейся внутри крышки контейнера, а потом передал ее Брайони.
«Это говорит само за себя. Странник».
Никто не произнес ни слова. Она пересекла кабинет и прислонилась к стене, на мгновение прикрыв глаза.
Когда Брайони опять их открыла, неподалеку стоял Стив: он засунул руки в карманы и пристально смотрел на нее.
— Ты в порядке?
— Донна Колдуэлл пропала.
— В смысле?
— Она нашла нить, прошлым вечером Донна собиралась встретиться с парнем, располагавшим информацией…
— Он что, пригласил ее на свидание?
— Да. Мне это сразу не понравилось. Я пыталась остановить Донну, просила позвонить мне утром не позже девяти, чтобы знать: с ней все в порядке, но она не позвонила.
— Может быть, просто забыла? Донна уже несколько раз встречалась с этим парнем. Она знает, как вести себя. Она не похожа на тебя, Брайони.
— Спасибо.
— О, ну ты же поняла, о чем я.
— Правда? Я думаю, надо рассказать об этом Пелгрейву.
— Давай я сам с ним поговорю. Я кое-что проверю, посмотрю, не вернулась ли она в Гришем. Если ты доложишь об ее исчезновении и это окажется ложной тревогой, ты будешь выглядеть довольно глупо. Беспокоиться надо, только имея для этого достаточные основания.