Странник
Шрифт:
Однако стрелок из нее, прямо скажем, никудышный. Скорее всего, она лишь нанесет убийце удар по плечу или спине, и он успеет схватить девушку еще до того, как она предпримет повторную попытку. А что, если засов тугой или слишком сложный и он выскочит в дверь вслед за ней? И Нелл ведь еще не знает, что там за темный проход, за дверью.
Надо придумать надежный способ выключить его. Как убедиться, что убийца упадет, когда она его ударит? «Ловушка для дураков. — Ее сердце забилось быстрее. — „Буби Трэп“! Может быть, ты спасла мне жизнь, Джули, своей ядовитой желто-зеленой тряпкой», — подумала она.
Нелл встала и медленно сняла платок с руки. Кровь подсохла и уже не текла, но рука все еще болела и заметно опухла, так что снимать рубашку было крайне
Какое облегчение снова надеть рубашку. Нелл прошла вперед и открыла холодильник. На ее часах было 1.15. Дня или ночи? Он вернется с минуты на минуту. Девушка наклонилась и заглянула под холодильник. Естественно, там мало что можно было разглядеть, потому что свет почти не попадал вниз, но она нащупала ножки — старомодные толстые чугунные ножки, слегка изогнутые наружу. Отлично. Приподнять холодильник с места оказалось очень трудно, но ей и нужно-то это было всего на пару сантиметров, на одну секунду, чтобы засунуть под ножку нейлоновую лямку лифчика.
Стол тоже оказался тяжелым. Это была хорошая, добротная вещь. Очень тяжелая. Вот и прекрасно. Но маневрировать им было трудно, на это уходило много времени. Наконец угол стола образовал треугольник между холодильником и дверью. Нелл натянула вторую лямку на ножку стола, а затем передвинула стол назад — так, чтобы бюстгальтер туго натянулся, образовав тонкую линию примерно в шести-семи сантиметрах над полом. А теперь ей оставалось только ждать.
Глава 55
Сотрудникам паспортно-визовой службы следовало бы поучиться оперативности у библиотекарей. Через час после звонка Брайони им уже доставили две книги, содержащие самые ранние карты Лондона. Внутри были закладки, отмечающие нужные страницы.
Брайони немедленно отнесла книги Макриди, который так и сидел, не снимая пальто.
— Уильямс, вы, случайно, не видели сегодня констебля Колдуэлл?
— Донну? Видела, сэр. Сегодня утром, как раз перед общим собранием.
— Она должна была представить отчет Пелгрейву десять минут назад. Но пока не появилась.
По спине Брайони пробежал холодок.
— Честно говоря, сэр, я сильно обеспокоена…
— Я тоже, Уильямс, поэтому в течение последних двух дней по моему распоряжению за констеблем Колдуэлл велось наблюдение. Если она предпринимала какой-либо не согласованный с руководством выезд, то констебль Атертон немедленно докладывал мне по телефону. Если ее хотят заманить в ловушку, то она может привести нас прямиком в самое логово.
— В таком случае нам не потребуется тратить массу времени вот на это, — ответила Брайони, складывая увесистые тома на стол Макриди.
— Напротив. Мы продолжим работу во всех направлениях. Мы с Пелгрейвом в настоящее время проверяем координаты двадцати семи почтовых фургонов. Так что можете отнести эти книги к себе на стол и захватите еще вот это, — он протянул Брайони брошюру Уотерлоу. — Не спускайте с нее глаз. Посмотрите, что можно из этого извлечь. Когда вернется Латем, пусть тоже подключается. И, Уильямс… будьте готовы немедленно выехать, как только поступит информация о местонахождении преступника.
— Да, сэр. — Она перетащила книги назад, к своему столу, и с глухим стуком опустила их на него. Тома были тяжелыми и разными по размеру. Брайони открыла первый на странице, помеченной одной из закладок, и уставилась на лабиринт улиц и зданий, не выдержанных в едином масштабе. Без сомнения, это занятие было бы увлекательным,
По мере того как она листала страницы первой книги, карты превращались в безумную мешанину символов и линий, словно бы следивших за ней самой. Брайони захлопнула том и сосредоточилась на брошюре. В конце книги шел другой шрифт, чем в основной части. Именно здесь находились выдержки из переписки Бартоломью Тремли. Также приводились некоторые фрагменты его дневника.
«Все это суета, и ветер уносит все», — говорит Проповедник, этот самовлюбленный дурак.
Проповедник приходит первым, но Странник, что не отбрасывает тени на солнце, приходит следом за ним.
И Странник входит, чтобы исполнить работу руками Проповедника и чтобы проложить себе путь стопами Проповедника. И так все должно быть обращено на пути неделания.
«Суета сует», — говорит Проповедник, и Проповедник обладает пустым языком.
Есть время для языка во рту и время для ножа в руке. И Странник прокладывает себе путь сквозь время, и никто не остановит его на пути, даже сотни грядущих поколений.
Возвращается ветер на круги своя, и все вещи должны обратиться на пути неделания.
Время насаждать и время вырывать посаженное,
Время ненавидеть и время воевать,
Время убивать и время умирать,
Лучше быть среди мертвых, которые уже мертвы,
Чем среди живущих, которые примут свой конец от его рук.
Потому что есть зло под солнцем,
И он не отбрасывает тени,
И он входит туда, куда желает.
И его нож говорит во тьме.
И он покинет одну оболочку, чтобы войти в другую.
И человек, который входит, примет взгляд его глаза,
И дыхание его уст, и пути его.
И тот, кто приглашает его, познает вещи и пребудет в нем живым.
Даже через сотню грядущих поколений.
Ибо смерть не преграда для него, и он не отбрасывает тени на солнце.
Хорошо бы найти всю эту чушь и сжечь, подумала Брайони, или порвать на клочки и спустить в туалет. Даже чтение небольшого отрывка вызвало у нее ощущение присутствия кого-то зловещего в комнате, рядом с ней, так что пришлось даже оглянуться и убедиться, что в помещении больше ни кого нет. Но она не чувствовала себя в одиночестве.
Брайони встала, чтобы выйти в коридор и найти там Джимми, Пелгрейва или кого-нибудь еще просто обменяться парой слов и избавиться от мерзкого ощущения, — но потом вспомнила инструкцию Макриди: не спускать глаз с брошюры. Поэтому она вернулась и взяла эту гадость с собой, крепко стиснув в руке. Надо хотя бы положить ее в пластиковую папку. Брайони не заботилась об отпечатках пальцев, ведь книжонка давным-давно находилась в библиотеке, но ей хотелось оградить себя от какого-то влияния, которое она чувствовала на физическом уровне.
Брайони выдвинула ящики стола и порылась в них в поисках стандартного пакета для улик, который точно должен был где-то валяться, и в этот момент вошел Стив с сумкой для вещественных доказательств в руках.
— Надень перчатки, — сказал он с порога. — Тебе придется мне помочь.
Они сели с обеих сторон стола и разложили на его поверхности содержимое сумки. Это были очень старые документы: толстые стопки листов, испещренных пометами и исписанных побуревшими от времени чернилами, которые, вероятно, когда-то были черными. Сначала было трудно разобрать слова рукописи. Почерк представлял собой отвратительные каракули, некоторые слова были вписаны сверху, между строк, очень мелко.