Странник
Шрифт:
— Нет ничего проще, дитя моё, — ответил он. — Я выбрал кольцо самого маленького размера, вот и всё.
По сложившейся традиции, в новогоднюю ночь у лорда Дитмара собралось множество гостей. Все поздравляли его с днём рождения и дарили ему маркуадовые венки, а также все без исключения отмечали, что сегодня его светлость выглядит как-то по-особенному. На лорде Дитмаре был костюм глубокого и сочного тёмно-зелёного цвета с золотой вышивкой и золотым поясом, белоснежная рубашка с большими ажурными манжетами и высокие чёрные сапоги, его
Для Джима это был первый выход в свет после годичного перерыва. Он тоже не мог не заметить, как красив сегодня лорд Дитмар, и у него вдруг защемило сердце. При таком большом стечении людей броситься друг другу в объятия они не могли: правила хорошего тона требовали сдержанности. Но никакие правила не могли запретить им останавливаться друг на друге долгим взглядом, и всякий раз, когда изысканно причёсанная голова лорда Дитмара поворачивалась в сторону Джима, а уголки губ вздрагивали в готовой вот-вот расцвести улыбке, сердце Джима замирало. Гости всё время осаждали хозяина, и он никак не мог подойти к Джиму, вынужденный уделять внимание то одному, то другому гостю, дабы никого не обидеть. До первого танца им не удалось сказать друг другу ни слова. Однако первым пригласил Джима не он, а Раданайт.
— Малыш, ты ещё ничего не решил? — спросил он во время танца. — Думаю, я дал тебе достаточно времени подумать.
Джим молчал. Что он мог ему ответить? Накануне ему приснился сон, будто они с Раданайтом уже сочетались и жили в городской квартире. Раданайт кричал на Илидора, а тот плакал; его плач ещё больше разозлил Раданайта, и он ударил малыша. После этого он повалил Джима на кровать и взял силой. Может быть, в реальности Раданайт и не стал бы делать ничего подобного, но этот сон запал Джиму в душу и оставил там неприятный осадок.
— К концу новогодней ночи ты должен дать мне какой-то ответ, — сказал Раданайт. — Я уже достаточно ждал. Думай быстрее, детка.
Лорд Дитмар как раз в это время с изысканной обходительностью и тактом отделался от очередного собеседника и устремился наконец к Джиму, оставшемуся в одиночестве. Когда он предстал перед ним во всём блеске своей сегодняшней праздничной элегантности, согревая его светом нежности в своём взгляде, Джиму непреодолимо захотелось броситься ему на шею и расплакаться от растерянности, но он от этого по понятным причинам вынужден был воздержаться.
— Наконец-то я имею счастье здороваться с вами, дитя моё, — проговорил лорд Дитмар с еле сдерживаемым радостным волнением в голосе, ласково сжимая руки Джима. — Умоляю вас, простите меня за то, что я так возмутительно долго не удосуживался подойти к вам. Гости взяли меня в окружение, я ничего не мог поделать и был вынужден уделять им внимание, вместо того чтобы посвятить всего себя вам, самому желанному и дорогому моему гостю… Но что с вами, дитя моё? — Лорд Дитмар с беспокойством и участием заглянул Джиму в глаза. — У вас опять этот тоскующий взгляд, который надрывает мне сердце!
— Я
— На что вы должны дать ему ответ?
Джим вздохнул.
— Он сделал мне предложение. Он хочет, чтобы я стал его спутником. Он мой брат лишь формально, кровного родства между нами нет, и брак между нами возможен.
Брови лорда Дитмара вздрогнули и нахмурились.
— Вы склонны принять его предложение?
— Да нет же, нет, — простонал Джим. — Но я не знаю, как ему сказать об этом! Как ему втолковать, что я не могу стать его спутником.
Лорд Дитмар улыбнулся, его взгляд посветлел.
— Думаю, я смогу вам помочь избежать каких-либо объяснений.
Он сделал какой-то знак музыкантам, и они перестали играть. Гости удивлённо переглядывались, недоумевая, почему прекратилась музыка, а лорд Дитмар поднял руку в знак того, что он просит внимания.
— Друзья мои, я ненадолго прекратил музыку, чтобы всем было слышно то, что сейчас произойдёт. А произойдёт очень важное событие. Может быть, вы помните новогоднюю шутку, когда по вашей просьбе я и Джим Райвенн стали наречёнными избранниками на одну ночь… Тогда никто даже не думал, что всё может обернуться серьёзно. И сейчас я намерен безо всяких шуток сделать следующее.
Лорд Дитмар опустился перед Джимом на колено, глядя ему в глаза и сжимая его пальцы. Приложившись к ним губами, он сказал:
— Мой дорогой Джим, о моих чувствах к вам вы знаете. У ваших родителей я уже просил вашей руки, и они дали мне понять, что они не против. Теперь я спрашиваю вас: согласны ли вы опереться на моё плечо и идти по жизни об руку со мной? Согласны ли вы делить пополам все радости и все невзгоды, которые нам суждены, и доверить мне вашу честь, вашу жизнь и ваше сердце? Словом, не окажете ли вы мне честь, согласившись стать моим спутником?
В наступившей полной тишине было слышно, как кто-то шаркнул ногой, кто-то кашлянул, у кого-то упала шпилька. В этой тишине прозвенел дрожащий голос Джима, сказавший:
— Да, милорд… Я согласен.
Дитрикс крикнул:
— Ура, господа! — и первый зааплодировал.
В наступившей суматохе никто не видел, как Раданайт поранил руку, сломав в ней бокал с куоршевым вином: все обступили целующихся лорда Дитмара и Джима, кричали "ура!" и поздравляли. Потом лорд Райвенн снова восстановил тишину:
— Друзья, позвольте же его светлости сказать полагающиеся при обручении слова!
Лорд Дитмар, обнимая за плечи прильнувшего к нему Джима, сказал: