Странник

Грушковская Елена

— Джим? — спросил незнакомец, входя.

— Кто вы? — пролепетал Джим, отступая назад.

— Нет, Джим, не бойтесь, — сказал незнакомец, протягивая ему руку. — Я не чужой вам… Как вы прекрасны!

На его изуродованном ожогом лице расцвела улыбка — улыбка Фалкона. Он приблизился к Джиму и дотронулся пальцами до его щеки, не сводя с него ласкового и восхищённого взгляда.

— Вы чудо, — проговорил он. — Кажется, я вас люблю.

В этот момент из детской послышался голосок Илидора, и незнакомец, встрепенувшись, устремился

туда. Джим бросился следом, но незнакомец уже вынимал малыша из кроватки. Джим бросился на него с криком:

— Не трогайте моего ребёнка!

Он выхватил у незнакомца Илидора, которого тот и не старался удержать. В эту секунду на пороге появился лорд Райвенн, выражение лица которого было не то испуганным, не то восторженным. Увидев незнакомца, он замер, несколько секунд смотрел на него широко распахнутыми глазами, а потом, ухватившись за стену, начал оседать. Незнакомец бросился к нему и подхватил, и они вместе осели на пол. Держа лорда Райвенна в объятиях, гость звал его:

— Милорд! Милорд!

Подоспевший Криар брызнул лорду Райвенну в лицо водой, и тот открыл глаза.

— Милорд, не пугайтесь, — проговорил гость тихо, бережно приподнимая голову лорда Райвенна. — Я не призрак… Я живой.

— Это ты, Альмагир? — пробормотал лорд Райвенн, протягивая руку к его лицу и дотрагиваясь до ожога.

— Я, милорд, — ответил гость, беря его руку в свою и прижимая её к губам. — Я уже не тот, что раньше, но это я.

Криар, склонившись над лордом Райвенном, обеспокоенно спросил:

— Милорд, как вы?

Тот не ответил, прижавшись головой к груди гостя. Незнакомец, одной рукой обнимая его, другой провёл по его волосам.

— Позвольте вам помочь, милорд.

Они с Криаром подняли лорда Райвенна на ноги и отвели в спальню Джима, усадили на кровать. Лорд Райвенн вцепился в руку гостя. Тот опустился на колено и поцеловал его пальцы. Лорд Райвенн провёл ладонью по его лысой голове.

— Альмагир, — проговорил он с болью. — Что с тобой стало! Где ты был так долго?

Тот, глядя на него задумчиво и грустно, проговорил:

— Вы всё тот же, ваша светлость… Мой прекрасный лорд.

— Альмагир, скажи мне! — воскликнул лорд Райвенн, хватая его за плечи.

— Кто-нибудь скажет мне, что всё это значит? — подал голос Джим, прижимая к себе притихшего Илидора. — Отец, кто это?

Лорд Райвенн посмотрел на него. Ещё никогда Джим не видел у него таких растерянных глаз.

— Это отец Фалкона, — сказал он.

Через пять минут они все сидели в боковой гостиной. У лорда Райвенна в руке был стакан глинета10 пополам с водой, и он делал из него маленькие глотки, а перед Альмагиром стоял стакан с охлаждённым чаем.

— Где ты был все эти восемнадцать лет? — спросил лорд Райвенн.

— Я был на планете Хотт, — ответил Альмагир. — Мне пришлось там задержаться. Из-за поломки мне пришлось сесть там, и так получилось, что я, сам не желая того, убил сына вождя местного племени. Это был несчастный случай. Он схватился за моё оружие, а я хотел его у него отнять, и произошёл выстрел. Если бы я сделал это намеренно, меня бы вообще убили, но за непредумышленное убийство меня лишь превратили в раба. Они давали мне

какое-то зелье, от которого я терял память, а другим снадобьем они полностью вытравили мне волосы на голове, так как рабам у них не положено иметь волос. Лишь недавно они объявили, что срок моего наказания вышел, перестали давать мне зелье и сказали, что я свободен. Все эти годы лет я был беспамятным рабом, милорд. Получив свободу, я сразу же направился домой. Мне с трудом удалось доказать, что я капитан Альмагир Индеора… Я спешил домой, но оказалось, что спешить мне было некуда. Мой дом занят другими людьми, моего спутника нет в живых, и моего сына тоже больше нет. Я говорил с майором Дитмаром, и он дал мне сведения о том, что Фалкон жил у вас, милорд, а также о том, что ваш сын Джим был его наречённым избранником. И что у меня есть внук. — Альмагир посмотрел на Джима. — Простите, Джим, я был слишком взволнован, чтобы внятно объяснить вам, кто я такой, и не напугать вас. Всё, что у меня осталось от моего сына — это вы и малыш. Я приехал, чтобы увидеть вас и посмотреть на моего внука. Милорд, простите, что я ворвался к вам в дом непрошеным гостем.

— Альмагир, — проговорил лорд Райвенн, качая головой, — ты знаешь, что ты для меня всегда был желанным гостем… Ты сам не захотел войти. Что ты намерен делать? Ты уже как-нибудь устроился?

— Пока нет, милорд, — ответил Альмагир. — Документы я уже восстановил, но для службы я уже не годен по состоянию здоровья. Придётся искать другую работу.

— Тебе есть, где жить? — спросил лорд Райвенн.

— Я подыскиваю недорогое жильё, — ответил Альмагир. — Но пока ещё не нашёл.

— Ты уже нашёл его, — сказал лорд Райвенн. — Оставайся в моём доме.

— Благодарю вас, милорд, но я не могу принять ваше предложение, — сказал Альмагир.

— Снова, как тридцать лет назад! — вздохнул лорд Райвенн. — Хорошо, тогда я предлагаю тебе жить здесь при условии, что ты будешь помогать Джиму с ребёнком. Ему сейчас тяжело, он ещё не оправился от удара, нанесённого ему гибелью Фалкона… Надеюсь, ты не откажешься от возможности нянчить своего внука, свою родную кровинку? Это для начала, а потом мы можем придумать что-нибудь другое.

— Я бы с радостью, — улыбнулся Альмагир. — Но как бы малыш меня не испугался. — И он провёл рукой по голове и щеке.

— Он не испугается, — сказал лорд Райвенн. — Ты его родной дедушка, вы одной крови. Кроме того, другим он тебя не видел. Оставайся у нас, Альмагир! Ты правильно сделал, что пришёл сюда. Здесь тебе всегда рады.

— Я благодарю вас, милорд, — сказал Альмагир. — Признаться, мне и самому хотелось бы остаться, чтобы быть рядом с внуком. Как его зовут?

— Илидор, — сказал Джим. — Потому что он родился в илине.

— Фалкон успел его увидеть? — спросил Альмагир.

— Да, — вздохнул лорд Райвенн. — Он успел увидеть своего сына и подержать на руках, но совсем недолго.

Альмагир согласился остаться. Он был так похож на Фалкона, что Джима брала оторопь, когда он его видел. У него была та же стремительная походка, отличавшаяся лишь небольшой хромотой, в голосе звучали те же нотки, но главным сходством были глаза и их ясный, искренний и бесстрашный взгляд. Он был вылитый Фалкон, с тем лишь отличием, что он был старше, у него совсем не было волос, а его лицо безобразил ожог. Все его немногие вещи умещались в рюкзаке, а из одежды он имел только форму, которая была на нём надета. Его разместили в комнате неподалёку от комнаты Джима и детской, и он, по-видимому, очень усталый, сразу заснул.