Странники ночи
Шрифт:
Ярси полу прикрыл глаза, из проёма ворот била навстречу неведомая пугающая мощь. В ней не было ни добра, ни зла, но именно это безразличие ко всему окружающему и казалось самым страшным. Сила была настолько древней, что в груди замирало сердце, и по коже бежали ледяные волны страха. Сколько же лет тебе, Прэт? Сколько веков ты стоишь на этой земле? Кто тебя построил?
Он почувствовал, что дрожит, мощь города давила на сознание, окутывала тело холодной паутиной мрака, накрывала чудовищной волной своей нереальности. Она была слишком огромной и слишком незримой, чтобы её могли почувствовать люди. Они жили в этом городе, они были сильными колдунами, но они не смогли бы даже ступить под эти стены, если
Почему экран всё ещё действует? Даже для поддержания такого слабого поля требовалось присутствие хотя бы одного колдуна. Оборотень легко прошёл сквозь магический экран.
Он медленно шёл вперёд, здесь в городе костей почти не было, дома зловещими монолитами смотрели на него пустыми проёмами оком. Смотрели. Десятки, сотни глаз следили за ним из-за каменных стен. Даже в Реете не было такого всё поглощающего ощущения чужой злобы и ненависти. Сколько же жителей было в этом городе? Королевская семья переродилась и покинула Прэт. Остальные же — нет, они не ушли из города, Реета, или что-то ещё не отпустило их. Они остались здесь, только стали Другими, без жизни и без смерти.
Ярси шёл вперёд по чистой ровной улице, словно её недавно подмели, а потом ещё и помыли. Мягко покачивались ветви деревьев, не таких как в Реете, настоящих, живых. Стелилась по обочинам ярко-зелёная трава, цвели душистые цветы…. Голодные, ищущие взгляды бежали по его коже, ощупывали фигуру, пытались погрузиться в плоть. Что-то их останавливало, были в этих взглядах не только голод и ненависть, но и страх, ужас, заставляющий жаться за стенами домов, прятаться там, где темнее, искать защиты от присутствия гостя.
Другие. Призрачные тени, едва различимые в колышущемся воздухе. Духи, тянущиеся за частичкой реальных тел, способные поглотить, вобрать в себя чужую материю. Такие же голодные, как все твари Рееты.
Ярси оглядывался на дома, красноватые отблески глаз мгновенно исчезали из поля его зрения. Очень быстрые, размытые движения полупрозрачных сгустков энергии.
Улица вывела на широкую площадь, это был одновременно и центр — сюда стягивались все улицы и улочки, и окраина города — сразу за площадью раскинулся огромный золотой прииск. Но, несмотря на свою ширину, площадь не давала простора для глаз. Прямо в её центре стояла высокая круглая башня из грязно-серого камня, и взгляд, прежде всего, натыкался именно на неё. Ярси задрал голову, пытаясь разглядеть башню целиком, её шпиль исчезал где-то под облаками. В башне не было окон, но в нескольких местах на разной высоте в стенах зияли провалы. Даже сам вход в башню, пугающей чернотой смотрящий прямо на оборотня, не имел чётких, правильных очертаний, а напоминал дыру, пробитую в стене чудовищным ударом. А может быть, так оно и было. Только очень давно, даже до того как вокруг возникла Реета, до того, как в этом городе исчезла жизнь.
Он прошёлся по площади, несколько раз повернулся, ещё раз посмотрел на башню. Она совершенно не была похожа на ту другую, из зелёного камня, башню из его видения, шпиль которой венчал белый кристалл.
Его нюх вдруг уловил запах влаги, Ярси закрутился на месте, пока не заметил то, что искал. Рядом с большим серым домом в тени раскидистого дерева прятался колодец. Он по мальчишески подпрыгнул и подбежал к нему. Склонился над краем, снизу действительно веяло прохладной свежестью родниковой воды. Он улыбнулся, ворот колодца, цепь и ведро оказались целыми. Ярси столкнул ведро вниз, через мгновение послышался плеск. Оборотень схватился за колесо и быстро вытянул ведро наверх.
Чистая, ледяная, невозможно прозрачная вода до краёв наполняла ведро. Он чуть не запрыгал от радости, такое забытое чувство счастья наполнило
Он зачерпнул воду руками и плеснул себе на лицо, потом ещё раз и ещё. С наслаждением ощущая, как кожу щиплет ознобом. Потом выпрямился и по-собачьи отряхнулся. Чем сам у себя вызвал новый приступ смеха. Вдоволь насмеявшись, он задумчиво посмотрел на ведро — большое, массивное, надёжно приваренное к толстой цепи. Ярси фыркнул и, поморщившись, пошёл к ближайшему дому, нужно было найти какую-нибудь посудину для воды.
Серое здание встретило его тоскливой тишиной, мгновенно отогнав хорошее настроение. Вглубь от входа метнулся тёмный силуэт и замер, вжавшись в дальний угол за печью. Ярси покосился в его сторону, показывая, что видит, но не собирается тревожить и окинул взглядом всю комнату. Большая, просторная, очень чистая и почти пустая, лишь у окна стоял длинный стол и лавки возле него. Он подошёл ближе, настороженно глянув на едва приоткрытую дверь, ведущую в другие комнаты.
На столе была аккуратно расставлена глиняная посуда. В центре возвышалась большая глубокая миска, предназначенная для супа, в ней лежал половник, рядом четыре плоских овальных блюда, на которых обычно выносят дичь и закуски. Два кувшина с узкими длинными горлышками и резными ручками, сразу привлёкшие внимание Ярси. И десять тарелок, расставленные по краю стола, рядом с каждой лежала ложка, четыре из них были совсем маленькими.
Посуда блестела чистотой, не было ни следа пыли, словно большая семья вот-вот собиралась сесть обедать. Только не витает над столом аромат готовых блюд, не плещется в кувшинах вино и не слышны голоса рассаживающихся на лавки домочадцев. Пустота.
Он протянул руку за кувшином, глиняная посудина оказалась вполне крепкой и без единой трещины. Из-за печки послышалось злобное шипение, по стене метнулась быстрая тень. Прижав кувшин к груди, Ярси завертел головой. Ноздри не улавливали запаха, лишь глаза замечали слишком быстрые и беспорядочные движения. На столе десять тарелок, пронеслось в его голове. Он быстро пошёл к выходу.
Мельтешение вдруг затихло, гнетущая тишина в одно мгновение поглотила звук его шагов, в воздухе грозовыми разрядами повисло напряжение. Дом замер в непонятном ожидании.
Страх. Их сдерживал страх. Ярси почувствовал давление сверху и быстро вскинул голову. Весь потолок был покрыт густой чёрной слизью. Упругая, подрагивающая субстанция медленно перекатывалась, то сливаясь в сплошной ковёр, то распадаясь на отдельные сгустки, по форме напоминающие очертания человеческих тел. Где-то под толстым слоем слизи проглядывали тусклые багровые пятна, расположенные рядом по двое. Они перекатывались вместе с сгустками, вытягивающимися на подобии голов. Глаза.
Не отрывая от них взгляда, Ярси спиной вперёд вышел на улицу, и только здесь перевёл дух. Он ещё раз осмотрел со всех сторон добытый кувшин, заглянул в горлышко, понюхал его, перевернул и пожал плечами. Кувшин был самым обычным. Оборотень вернулся к колодцу и наполнил его водой. Можно было уходить.
Этот город ему неподвластен, здесь свои законы существования. И свой хозяин? Он посмотрел на серую башню, в голову закралась неожиданная мысль, что поднявшись наверх башни, можно будет осмотреть все окрестности…. Он невольно сделал шаг назад, приближаться к башне совершенно не хотелось, хотя взгляд так и притягивала темнота провалов, их зияющая ледяная пустота. Пустота? Он тут же себе напомнил, что этот город не пуст, он мёртв, но не пуст. И башня тоже остаётся местом обитания своих перевоплотившихся жителей.