Странники ночи
Шрифт:
— Ладно, — он попытался отбросить все мысли и шагнул в объятия леса.
Под ногами волнами стелился пепел, в лицо заглядывали красные полупрозрачные листья, словно пульсирующие горячей кровью. Деревья покорно склоняли ветви, убирая их с пути. Он шёл сквозь чащу безжизненного леса. Это его дом. Он здесь хозяин. Он здесь пленник.
«— …У тебя есть шанс сохранить сущность человека, сохранить самого себя и обращаться в зверя только тогда, когда ты сам этого пожелаешь».
Зачем? Это пытка — быть человеком там, где не может существовать ничего человеческого. И сразу приходит
Густые багровые капли выступали на поверхности листьев, медленно, словно боясь, катились к краю и, на мгновенье замерев, срывались вниз. Беззвучно, их принимал в объятия пепел и хоронил их. И это не кровь Рееты, это её слёзы.
Ярси опустился на землю, сел, подтянув к себе ноги, и обхватил колени руками. Капли падали рядом, но ни одна из них не задела его тела.
— Я сам этого хотел? — он поднял голову, посмотрел вверх. Сквозь спутанные ветви проглядывали крохотные участки высокого звёздного неба. Его глаза закрылись сами собой. Промелькнули и рухнули в бездну кроны деревьев, отдаляясь, исчезая…. Высь, бесконечная, пока не начинает разрываться от нехватки дыхания грудь, пока не ломаются от неимоверных усилий крылья, пока не замирает слишком быстро бившееся сердце….
Он вздрогнул всем телом, глаза не хотелось открывать, не хотелось расставаться с полётом. Одиночество. Он стал существом, обитающим между мирами — живым и мёртвым, и в обоих он чужой. Это того стоило? Даже ради встречи с отцом, даже ради воспоминаний о детстве, ради чувств, которые превратились в пытку? Это того стоило. Навсегда, бесконечно.
Его губы сами собой изогнулись в злой усмешке. Он будет чувствовать боль, помнить о ней и знать, что она не исчезнет. Он сам этого хотел!
Ярси опустил голову, дыхание срывалось, в горле стоял комок, словно его душили рыдания. Только слёз не было, он лишь беззвучно вздрагивал, до боли в глазах всматриваясь в ночь.
А потом все чувства исчезли, отдалились, и осталось лишь одно — тревога. Он упруго вскочил на ноги, огляделся, взгляд заволокла серебряная пелена. Перед глазами был не лес, а высокие стены Эреальда. Центральные ворота, вдаль бегут широкие улицы, ровными рядами стоят каменные дома. Изящный, словно воздушный дворец, с взлетевшими в небо высокими, тонкими башнями. Ограда, просторная площадь, ступени, ведущие к главному входу…. Залы, переходы, комнаты…. Стройная, гибкая фигурка девушки, она стоит у окна, по спине рассыпаны золотистые волосы, в комнате темно, она смотрит на звёздное небо, на луну…. В прекрасных голубых глазах застыли тоска и печаль. Лунный свет слишком ярко освещает исхудавшее и такое милое и родное личико, на щеках мокрые дорожки, губы упрямо сжаты, она сдерживает рыдания…. Быстрые, чёрные тени крадущейся походкой втекают в помещение, окружают Элену. Крик заглушает рука, зажавшая рот. Крепкие верёвки обхватывают беззащитное тело, её тащат сквозь погружённый в сон дворец к потайному ходу…. Девушка извивается в руках похитителей, но ничего не может сделать….
— Нет! …Я знаю, чего вы хотите….
Он ещё долго стоял неподвижно, сквозь расстояние наблюдая за маленьким отрядом, галопом несущимся в сторону Рееты. На окраине Мироса к отряду присоединилась большая группа всадников, замелькали богатая одежда и оружие, многие держали в руках посохи. Они остановились во дворе большого
— Я жду вас.
Странное чувство — ощущать себя частью чего-то, что ещё недавно вызывало отвращение и ужас. А потом бежать сквозь чащу леса, погружённого в ночную тьму, и задыхаться от восторга.
К его телу прикасались прохладные пальцы, направляя, подчиняя себе, но он не сопротивлялся. Какая разница что происходит, главное он вместе с ними!
Диса держала его за руку, всё время оглядывалась, тянула за собой. Вик улыбался ей в ответ, рядом серой тенью скользила Любава, его это уже не смущало. Девушке было проще перемещаться в виде волка.
Деревья впереди расступились, ещё два шага и их маленькая группа очутилась на краю крутого обрыва. Внизу тоже был лес, но какой-то более редкий, словно нечто мешало деревьям расти. Вик пригляделся, деревья пробивались между полуразрушенными каменными выступами, когда-то бывшими стенами зданий. Их корни выпирали сквозь кирпичные кладки, вспарывали мощённые камнем дороги, дыбились в трещинах разбитых стен.
— Ты видишь? — тихо шепнула обернувшаяся человеком Любава. Вик почувствовал, как к его спине прижалось холодное тело.
— Что?
— Город, — её голос дрогнул.
— Город, — эхом повторила Диса. — Наш город. Мы здесь жили.
Вик опустил голову, они всё помнят, их город остался с ними, здесь их дом. А его дом слишком далеко….
— Не грусти, — словно прочитала его мысли Любава. — Только не сейчас.
Едва уловимое прикосновение к шее. Поцелуй? Диса потянула его за руку вниз, заставляя сесть на землю. Вторая девушка так и осталась за спиной, её тонкие, но очень сильные пальцы впились в его волосы, дёрнули назад, заставляя запрокинуть голову.
Они ведь не вампиры? — промелькнула запоздалая мысль, когда он уже полностью им подчинился.
— Ты живой, — шёпот, холодные губы обжигают кожу, спускаются вниз, пальцы рвут ткань рубахи, обнажают плечи, грудь. Девушки вдруг замерли, Вик понял, что они вслушиваются в биение его сердца. Он не шевелился, а два существа, два создания Рееты, возраст которых измерялся веками, сжались во вздрагивающие клубки только для того, чтобы услышать живое сердце….
— Ты наш, — острые клыки осторожно прокусили кожу, отстранились и вновь вонзились. Боль резанула и пропала, не важно, сейчас не важно.
С тех пор как их мир изменился, значение стала иметь только стая. Семья, что чувствовала и переживала тоже, что и он сам. Воспоминания словно всполохи огня продолжали будоражить сознание, это было похоже на яркие сны, сны наяву….
Мировир с яростью схватил зубами за бок замешкавшегося Велислава, тот взвыл и, вырвавшись, отскочил. На серой шкуре осталась рваная рана. В глазах оборотня мелькнуло непонимание. Мировир глухо зарычал, в зловещем оскале обнажились клыки. Он тоже не понимал, что делает, лапы привычно несли сквозь лес, ночь звала пересечь Границу и продолжить охоту в мире живых. Но он вдруг остановился, отстал, оборотни, привыкшие бежать за сильнейшим, начали оглядываться. Мировир коротко рыкнул и повернул обратно.