Странники.
Шрифт:
— Опять что-нибудь натворил? — она внимательно глядела на озабоченного сына. — Что случилось?
— Ничего, — Ярт стянул сапоги и босиком пошёл по натёртому полу. Ему нравилось ощущать прикосновение тёплого дерева к ступням, оно успокаивало.
— Проголодался, наверное? — мать улыбнулась и потрепала его по голове. — Идём, на столе ужин стоит.
Он молча направился на кухню. Мать недоумённо пожала плечами и пошла следом.
Ярт лениво ковырял вилкой в тарелке и задумчиво глядел в никуда. Он размышлял над тем, что ему рассказал Инри. Фэль
Хэйла заметила, что с её сыном что-то стряслось. Обычно он, приходя, точнее врываясь в дом, ставил всё с ног на уши, требовал ужин и, съев всё за минуту-другую, куда-нибудь снова исчезал. А сейчас… Не похоже было, что он куда-то торопится, сидит, как будто его лимонами закормили, и молчит. Она взяла его за руку и тихо спросила:
— Сынок, с тобой всё хорошо?
— А? Что? — он вернулся из себя и вопросительно посмотрел на мать.
— Я спрашиваю, что с тобой? — она тревожно смотрела на сына.
— Ничего, — он склонился над тарелкой.
— Точно? — Хэйла пыталась заглянуть в его глаза.
— Мам, скажи честно, я красивый? — вдруг спросил Ярт, поднимая голову и пытливо вглядываясь в её лицо. Хэйла мягко улыбнулась:
— А что? Алиетта и Нэритэ тебе этого ещё не доказали? Ты у меня самый красивый во всём Вэле.
— Нет, это не то. Алиетта и Нэритэ — это две дурочки, хотя и самые симпатичные. А вот красив ли я настолько, чтобы понравиться взрослой женщине вроде тебя?
Хэйла растерянно посмотрела в ждущие ответа глаза сына и проговорила:
— И кто же она? Я её знаю?
— Она не из Вэля, мама. Это тётка Инри, — Ярта вдруг прорвало. — Я не могу забыть её с первого момента, как увидел. Не могу. Её глаза, её волосы, её руки… Это просто кошмар какой-то!
Он говорил и говорил, захлёбываясь словами, как водой, не замечая ничего вокруг, выплёскивая всё, что накипело. Хэйла слушала. Она уже не пыталась разобрать словесный поток, внутри неё стремительно сплетался образ, который описывал Ярт. Что-то смутно знакомое… Мать мысленно потянулась к его душе, пытаясь увидеть почётче. И Ярт, словно помогая ей, проговорил:
— А знаешь, она так молода, что трудно поверить в то, что ей около девяноста лет. Она не старше меня выглядит… Это Эльфийка, мама.
Хэйла отпрянула и ошарашено уставилась на сына:
— Кто?
— Эльфийка! — Ярт горько усмехнулся. — Теперь ты понимаешь, почему я так мучаюсь? На что ей, бессмертной, жалкий человеческий отпрыск.
Хэйла вздрогнула, словно её ударили, и отвернулась:
— И что с того, что ты человек? Ты бы предпочёл быть Эльфом?
— Да, — Ярт с жаром схватил её за руки. — Я хотел бы жить вечно и быть рядом с ней. О, если бы я только был Эльфом, я смог бы попытаться завоевать её, доказать ей, что достоин быть рядом с ней.
— Думаю, тебе надо
— Да, ты права, мама. Я пойду спать, я устал.
Он склонил голову и побрёл наверх. Хэйла села на стул и уронила голову на руки:
— Если бы ты только знал, сынок. Если бы знал…
Она поднялась и пошла к нему. Ярт уже лежал в кровати, изучая потолок.
— Пришла пожелать тебе спокойного сна, — Хэйла села на край кровати.
— Не думаю, что смогу сегодня уснуть спокойно, — Ярт положил голову ей на колени и вздохнул. — Если вообще смогу.
— Как её зовут? — поинтересовалась Хэйла, поглаживая его по голове.
— У неё чудесное имя, как тёплый ветерок, несущий аромат неземных цветов, как пламя костра, танцующее на этом лёгком ветерке, — Ярт задумчиво смотрел в никуда.
— Ты становишься поэтом, — Хэйла улыбнулась и спросила. — Так как зовут твой ветер?
— Фэльмарэ, — он нерешительно улыбнулся. — Фэль… Что с тобой, мама?
— Н…ничего, — пробормотала мать. — Спи. Да хранит тебя Золотая луна. Засыпай, милый, — она поцеловала его в лоб и тихо вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Ярт пожал плечами и закрыл глаза. И снова увидел Фэльмарэ.
Хэйла убрала со стола и опустилась в своё любимое, уютное кресло перед камином. Глядя на огонь, она негромко разговаривала с ним:
— О пламя! Ты свободно. Мне бы быть тобой и не решать эти проблемы. О, фэль! Эллэр-ано ро антаир ар соиф фантро.
Пламя в камине взметнулось вверх, и женщина кивнула:
— Я знаю, что он уйдёт. Я сама посодействую этому. Он должен покинуть Вэль, и я знаю, к кому идти за помощью.
Пламя качнулось. Хэйла встала и снова пошла к сыну. У него царила тишина. Мать улыбнулась: «Спит!»
Она приоткрыла дверь и вошла в комнату. Ярт спал, нервно ворочаясь во сне с боку на бок. Бледное лицо было залито лихорадочным румянцем, лоб покрыт испариной. Губы еле слышно шептали что-то. Её ухо различило лишь одно слово: Фэль.
Мать присела на край кровати, положила ладони ему на лоб и грудь и замерла, напряжённо вслушиваясь в неровное дыхание.
Горячий лоб Ярта стал потихоньку остывать, лицо делалось всё спокойнее, дыхание выровнялось. Парень вздохнул и отвернулся к стене в спокойном сне. Хэйла улыбнулась, поцеловала его в затылок, поправила съехавшее одеяло и неслышно выскользнула из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Спустившись, она закуталась в плащ и шагнула в ночь…
Фэль открыла глаза, почувствовав неясную тревогу, словно её кто-то звал. Кто-то из прошлого.
В комнате стояла полутьма, ведь на улице была глухая ночь. Рядом на столике едва теплился огонёчек свечи, вернее того, что от неё осталось. Всё было тихо, но, прислушавшись, Фэль усмехнулась:
— Инри…
Она уже хотела окликнуть его, но тут смутно ощутила чьё-то лёгкое дыхание. Девушка приподнялась и услышала:
— Ты проснулась, Фэльмарэ?