Странности
Шрифт:
И это еще не все!
Никто не садился на нее, подавляя волю, не оставлял без присмотра и всегда она вешалась на одно и тоже место. Чудеснейшая шляпа, знающая, для чего именно предназначена и как важна для хозяина. И дома и на улице он ходил в ней, и даже при встрече с другими людьми почти никогда не снимал.
– Почему же ты не любишь слушаться?
Большой цилиндр молчал. Хорошо воспитанные шляпы, котелки, панамки, береты, а также цилиндры, ну и вся остальная братия, никогда ничего не скажут просто так, зазря, такого правило. Никто и никогда не слышал даже словечка от беретов,
Пошевелив впечатлительными густыми и очень длинными усами, мужчина легко надел головной убор, удовлетворенный профилактической беседой с ней. Сколько он живет с этим цилиндром, а привыкнуть к его любопытству не может.
Все-то знать нужно, все рассмотреть.
Перехватил длинную деревянную трость, до этого висевшую на сгибе локтя и резко повернув голову вправо, странный человек широко улыбнулся, обнажая десна и крепкие зубы, и указал тростью на место, где спрятался тот, кого он поджидал с самого утра.
– А вот и вы! Ну, сколько можно! Так трудно дышать здесь, слишком, слишком много свежего воздуха, – широкой походкой направился к ребенку мужчина, напоминающий собой рыбу на ножках. Серебристо-серый костюм только усиливал похожесть на огромного карпа или неведомого науке сома, который каким-то образом выбрался на берег. – Дышать уже невозможно, карасик мой ненаглядный. Жду павлина, второго, а вас все нет и нет никого, – подходил он все ближе. – Как можно скорее нужно отправиться домой. Вы голодны! Нам нужно заморить червячка, а лучше двух!
Стоило возразить, что нет, вовсе не голоден, его кормила мама утром, но невозможно было и рта раскрыть.
Мальчик скривился, он никогда их не пробовал и не думал, что они вкуснее, чем сладкий пирожок. Червячков ведь обычно кушают птички и рыбки, а не маленькие детки. В испуге и недопонимании мальчик смотрел на человека, как самая настоящая мелкая рыбешка, выброшенная на берег и не способная вдохнуть.
– Нет-нет-нет! Возражения не принимаются! Я не для этого ждал вас, мой милый карасик, ну никак ни для этого! – странный незнакомец говорил быстро, громко и не думая о том, что вполне может кого-нибудь оглушить. И во всех его словах чувствовался восторг, присущий обычно детям, а не строгим и важным взрослым. – Позвольте представиться – мистер господин Рыбадонт.
Господин Рыбадонт, да-да, его звали, в самом деле, именно так, бесстрашно взял ребенка за ладонь, он не был из пугливых. Для кого-то это стало бы новостью, но очень многие взрослые люди страдали очень каверзной фобией – боязнью маленьких девочек и мальчиков. Можно даже сказать в особенности маленьких.
Взрослые мальчики и девочки представляли уже не такой страх. У таких детей уже заканчивался запал, поэтому бомбочки едва ли бы рванули, но вот когда появляется только на свет какой-нибудь малютка, так прямо целую артиллерию может заменить собой. Вот в таких вот масштабах все и измеряется.
Мальчики и девочки могут на первый взгляд казаться сущими ангелами, но стоит вспомнить, что когда-то давно произошла Революция. Поэтому да, многие взрослые опасались играть в игры с детьми. Они их даже близко не подпускали к себе!
Но
А все, потому что он ходил в детский сад для мальков, а после и в школу для мальков постарше, вот там он и научился дружить и играть с детьми.
Ну а те, кто постоянно сидел дома, в своей комнате и не выходил гулять и учится, теперь боялись детей и мест их обитания. И ни один доктор не способен излечить от этой каверзной, очень страшной болезни. Волшебных пилюль никто не мог изготовить, а доктора лечили ими. А еще уколами. Но об этом в другой раз.
– Знаешь, милый карасик, как только узнал, что будет гость, так тут же вызвался встретить вас, – рассказывал мужчина, настойчиво идя вперед, и тянув за собой мальчика. – Вот сразу же! Не раздумывая! А вы все не шли и не шли. Заплутали? О да, понимаю, как-то раз потерялся в собственной кровати! Представляете, какая оказия?
Представления не было совершенно никакого, но пришлось на всякий случай кивнуть.
Они все отдалялись и отдалялись от того места, где встретились и становилось пусто. Не было ни каких-то вещей, ни других людей, просто пустота. Потусторонне слышались отзвуки шагов, стук трости. Отзвук шел с легким опозданием, настолько незаметным, что и обращать внимания не стоило почти, но он не давал покоя.
– Ох! А вот и наш вход! Нужно поспешить, пока не ускользнул! – придерживая норовившую слететь с головы шляпу, быстро-быстро засеменил господин Рыбадонт к замаячившему дверному проему, пригласительно открытому, словно как раз для них.
Но он становился все меньше и меньше, и тогда они побежали, побежали изо всех сил, стараясь успеть.
Приземлившись аккуратно, слишком мягко, не так, как ожидалось, мальчик не мог поверить, что только что бежал настолько быстро, что мог бы обогнать ветер. Но только в том случае, если ветер захочет играть на перегонки.
– Что… что это сейчас было? Куда мы прибежали? А зачем? – посыпались вопросы друг за дружкой.
Сердце в груди забилось быстро-быстро, настолько, что оно едва не выскочило наружу, забыв, что не стоит предаваться резкости момента, немного подождать. Но к чему слова, если люди знают, насколько глупо и глухо к логике и умным мыслям сердце? Оно всегда творит что хочет и не слушает доводов разума!
– О, ничего-ничего-ничего! Совершенно ничего! Не обращай на все это внимание! Это кто-то придумал, вот и все! – скороговоркой выдал мужчина, схватил мальчишку за локоть и дальше потянул его за собой.
– Но!..
– Я обещал накормить, и я накормлю, – ликовал господин Рыбадонт, упиваясь выдавшейся возможностью. Не каждый день ему перепадали юные карасики на обед. – Угощу самыми вкусными вкусностями!
Мальчик не успел и заметить, как его уже подталкивали к дивану, возле которого стоял стол с разными вкусностями-сладостями, пахнущими более чем вкусно. Пахли они сладко, а от того и великолепно. А какие дети не любят сладкого? Вот и малыш не мог удержаться, слюнки прямо так и текли, только и успевай подбирать.