Странные и удивительные мы
Шрифт:
— Вы хотите, чтобы я продолжил?
— Да. Конечно.
— Я знал, что у нее есть парень, но меня к ней тянуло. Когда тебе девятнадцать, и ты влюбленный пацан, тебе плевать на других, ты думаешь только о себе. В начале отношений она призналась, что любит его, но потом мы стали чаще встречаться и… привязались. Друг к другу.
— Значит, она ему изменяла.
— Она была сбита с толку новыми чувствами, — с осторожностью объяснил Стефано. — Потом однажды рассказала ему обо мне. Не думаю, что это было запланировано. Так получилось.
— И вы сошлись?
Нахмурившись, он взял кофе и поднес чашку к губам, видимо обдумывая ответ.
— Поймите, Элли… Мы с Кристин понятия не имели, что связаны родственными узами. Как мы могли знать, что у нас общая мать? Откуда? Мои бедные родители вернулись в Ливерпуль и выбрали тот район для проживания, чтобы быть ближе к больной бабушке. Они не представляли, что моя биологическая мать живет по соседству. К тому же при усыновлении им сказали, что моя мать из Лондона, а я — нежеланный ребенок. Ситуация была вне риска.
Он поставил кофейную чашку и продолжил рассказ, тщательно обдумывая слова.
— Мы с Кристин стали чаще видеться. Нас по-настоящему влекло друг к другу. Несмотря на совершенно разное воспитание, разные страны и культуру, в нас было столько общего, что мне хотелось знать о ней все.
— Что именно?
— Все просто: мы смеялись над одним и тем же, любили фильмы Хичкока. Другими словами, рядом с ней было легко и просто. — Он поднял глаза и осторожно добавил: — Я понимал это, как любовь.
Глава 67
От слов Стефано у меня внутри все переворачивается от боли.
— Спустя время стало понятно, что у нее сложные чувства.
Я подалась вперед.
— В каком смысле?
— После расставания с Джо она скучала по нему, это было очевидно. Думаю, она не переставала его любить.
— А что произошло в тот день, когда вы встретились с Пегги?
Он медленно выдохнул.
— Твоя бабушка сказала бы, что она сразу поняла, кто я. Но я понятия не имел, пока она не появилась у нас дома и не поговорила с мамой. Было решено, что мы с Кристин больше не увидимся. — Он посмотрел на меня. — Это правильно, но очень трудно.
— Могу себе представить, — запинаясь ответила я.
— Мы обычные молодые люди, которые познакомились, начали встречаться, как вдруг нам объявили, что мы — сводные брат и сестра. Ужасно. Мы были сбиты с толку, подавлены. Я, мама, папа, Кристин. Я осознал, что стоял в одной комнате с биологической матерью, разговаривал с ней. Если до этого я едва задумывался о ней, то после на меня обрушился поток вопросов. Самый главный: как она могла отдать ребенка? Кто на такое способен?
— Вы злились на нее?
— А вы бы не стали?
Я промолчала. Представить себя на его месте? Я не могу. Нет, не сейчас.
— И вскоре после этого вы вернулись в Италию?
— Родители настояли.
— Почему вы не хотели возвращаться?
Он сглотнул и посмотрел на меня, чувствуя неловкость за то, что собирался сказать.
— У меня все еще были чувства к Кристин. Я думал, что влюблен. Хотел бы, чтобы это не было правдой, Элли. Многие годы в Италии мне было трудно забыть, пока, наконец, я не нашел в себе силы оставить прошлое позади.
— Вы встретили женщину?
— Чудесную, по имени Роза, мою жену. У нас четверо детей и красивый двухлетний внук, Роберто. Мне повезло, я занимался любимым делом. Построил две карьеры. До недавнего времени я работал на винограднике, затем, к сожалению, ушла моя мать, а потом ее брат, и я унаследовал лодочную верфь дяди. Это было непростое время, но нам с Розой удалось переехать в это уютное место. Наш маленький собственный кусочек рая. Так что, жизнь была добра ко мне, и по сей день у меня все хорошо. Трудно было найти меня? — поинтересовался он.
— Да, я не очень-то похожа на детектива, и понимаю, почему вы были шокированы, получив мое письмо.
— Да. Я понял, что у вас важные вопросы, и что должен помочь. Знаю, каково это жить с историей, которая… запутана. Поэтому позвонил вашей бабушке. У меня сохранились письма. Ее номер телефона остался прежним.
— Должно быть, получился странный разговор?
— Короткий.
Мужчина нахмурился, но больше ничего не добавил.
— Вы знали, что ее заставили вас отдать?
— Да. Она писала об этом в тех письмах, что я получил в Италии.
— И все равно не хотели иметь с ней ничего общего?
Он откинулся на спинку стула и помолчал, прежде чем ответить.
— Наверное, это трудно понять, но я постараюсь объяснить. Я не хочу причинять вашей бабушке боль. Никогда не хотел. Но я был очень близок со своей матерью. Виттория была не просто матерью, она была моим лучшим другом. Если бы я начал строить отношения с Пегги, это уничтожило бы ее. Я не собирался предавать маму, и никогда этого не сделаю. Это не значит, что мне не жаль твою бабушку. — Он говорит словно о чужом человеке. — Еще больше мне жаль Кристин. Она умерла слишком молодой. Прекрасная девушка. Растраченная впустую жизнь.
Внезапно Стефано поднял голову и сделал знак официанту.
— Я ответил на все ваши вопросы?
— Ну… Есть еще один.
По моей шее побежали мурашки. Вот он, единственный шанс получить ответ на главный вопрос, который привел меня сюда.
Он достал бумажник и положил деньги на тарелку, где лежал счет.
— Какой?
Я сделала глубокий вдох и начала говорить:
— Мама забеременела вскоре после вашего отъезда из Англии. Я не знаю, кто из вас мой отец — Джо или вы. Именно поэтому я приехала сюда. Мне нужно ваше согласие. И хотя мне крайне неудобно спрашивать, но это единственный способ. Вы не сделаете тест ДНК? Мне важно узнать…