Странные и удивительные мы
Шрифт:
Его любовь началась не со страсти или романтики. Она начиналась с нежных, молодых побегов дружбы. На протяжении многих лет их корни врастали в него, ощущались под кожей, пока Элли не заполнила все мысли. То, что было в начале, выросло в великолепное, редкое и настоящее чувство. Он всегда будет мечтать о другой параллельной жизни, где Элли — мать его малыша. Где, просыпаясь каждое утро, он будет чувствовать ее дыхание на своей шее. Где они будут стареть вместе, держа ребенка за руку в первый день школы, и отпуская руку, когда мальчик или девочка покинет дом. Когда они состарятся
— Желаешь получить необычный загар?
Тень упала на глаза. Прищурившись, он сел, соображая, наконец, что книга, которую читал, осталась лежать открытой на груди. Элли стремительно уселась рядом, окутав мужчину облаком пыли.
— Роман, может, и получил Букеровскую премию, но с большим белым квадратом на животе ты будешь смешон. Прости.
Эд с облегчением отметил легкость в голосе девушки. Значит, имея все основания, у нее не было ненависти. Молодой человек хотел снова произнести слова любви, — слова, которые должны были быть сказаны давным-давно. Но несправедливо так поступать. Поэтому он просто сказал:
— Элли, давай обсудим, что нам делать при возвращении.
— Все в порядке, Эд. — В ее глазах лишь теплота. Ей даже удалось улыбнуться. Сила, скрывающаяся за этой улыбкой, ее стойкость: причины, почему он не устает восхищаться ею. — Я знаю, что ты собираешься сказать. — Он подозревал, что она может догадываться. — Нам не нужно больше видеться. Надо держаться на расстоянии. Я понимаю и думаю, что так будет лучше.
Он видел боль в глазах, и зная, что причина в нем, не мог этого вынести. Мало ей проблем!
— Мне жаль, Элли.
Ветер разметал ее волосы, и она пригладила их. В эту минуту девушка была красива как никогда.
— Мне тоже. — Она шмыгнула носом и надела солнечные очки. — Ну ладно, давай по мороженому перед сборами домой. Интересно, а у них есть мороженое с шоколадом Flake?
Два друга шли бок о бок, в последний раз наслаждаясь божественным итальянским летом. Горячее солнце согревало их плечи.
Глава 66
Элли
Приближаясь к отелю, Эд почему-то замедлил шаг. Я проследила за его взглядом и увидела мужчину, очень похожего на человека из бабушкиной газеты.
— Все в порядке? — Мой друг с беспокойством посмотрел на меня.
Я кивнула, ощущая, как уходит почва из-под ног. Человек, стоящий передо мной — одновременно знаком мне и чужд. Я вижу его маленьким беспомощным малышом Пегги. Эд осторожно взял меня за локоть, и я мысленно поблагодарила его за поддержку.
Мужчине пятьдесят четыре года. Бронзовый загар, высокий рост, редеющие волосы, но без седины, белозубая улыбка и морщинки у глаз. Он одет в итальянском стиле: свободная хлопковая рубашка, стального цвета брюки, подвернутые над кожаными туфлями. Образ Кери Гранта в старом кино.
— Эллисон? — спросил он, слегка
Похоже, он впервые в такой странной и необычной ситуации.
— Да. На самом деле, Элли. Зовите меня Элли.
Легкое подобие улыбки на губах, на которую я не в силах ответить.
— Стефано. — Он протянул руку и крепко пожал мою. — Приятно познакомиться.
***
В кафе на террасе отеля я села на краешек стула, молясь, чтобы официант как можно скорее принес нам кофе. Мне нужно было чем-то занять руки. Сотни вопросов, которые мучили меня, напрочь вылетели из головы.
— Получив от вас сообщение, я был в шоке, — начал Стефано.
Он сидел в метре от меня, но я могла рассмотреть обветренные руки, почувствовать свежий запах лосьона после бритья.
— С тех пор, как уехал из Великобритании, я ни с кем не общался. Я знал, что ваша мать умерла. Но в тех обстоятельствах мне было неуместно приезжать на похороны. Мама тогда была еще жива.
Я не сразу поняла, что речь о Виттории.
— До недавнего времени я не знала о вашем существовании. Бабушка никогда не рассказывала о том, что с ней случилось. О том, что у нее был мальчик, я имею в виду. Вы знали, что вас усыновили?
— Да, всегда знал. Не помню, когда мне рассказали, но этот факт не скрывали. Я всегда знал, что родился в Великобритании. В молодом возрасте вы не задаетесь подобными вопросами. Я знал, что Майкл и Виттория — мои родители. Они воспитали меня. Мне никогда не приходило в голову искать биологическую мать. Ничего против нее не имел. Я просто не думал о ней. И у меня никогда не было желания встретиться.
Он соединил руки в замок.
— Единственное, что интересовало меня, почему я, британец по рождению, не ощущал себя таковым. Именно из любопытства мне захотелось приехать в страну. Отец вернулся на родину, чтобы ухаживать за больной бабушкой. Он получил место в Ливерпуле. Город на побережье, что тоже способствовало переезду. Я думал, что смогу устроиться, работая на лодках, как было в Италии, но не вышло.
— Как долго вы там прожили, прежде чем встретили мою маму?
— Шесть или семь месяцев. Я устроился на временную работу ночного портье в больнице, а днем иногда подрабатывал в библиотеке. Хотел подтянуть свой английский. Ваша мама готовилась к экзаменам, и я видел ее в те дни, когда приходил на работу. Она сидела напротив меня. На ее столе всегда были яблоко или шоколад. Она их ела в перерывах.
Наконец, появился официант с нашим кофе. Стефано продолжал:
— Однажды я заметил, что у нее нет ни того, ни другого, и спросил: «Где твой перекус?» Она засмеялась и ответила, что забыла. Я попросил ее подождать, а сам сбегал в магазин напротив за плиткой шоколада. Она поддразнила меня, сказала, что я флиртую, но не просила прекратить ухаживать. После этого мы начали общаться. Мы… как это правильно сказать, тащились друг от друга.
Я взяла кофе и тут же пожалела об этом, потому что чашка в дрожащих руках задребезжала на блюдце, выдавая мое волнение. Он внимательно посмотрел на меня.