Странные клятвы

Патни Мэри Джо

Увидев выражение лица противника, Адриан на­помнил себе, что он здесь не для того, чтобы обмени­ваться оскорблениями. Ги, несомненно, тугодум, но в силах отомстить Мериэль, полностью находящейся в его власти, и чем сильнее его гнев, тем больше опас­ность, что враг отыграется на пленнице.

– Давай не будем терять время, Бургонь. Ты гово­ришь, у тебя моя жена. Докажи! Покажи, что она жива и здорова, или нам не о чем разговаривать.

Лицо Ги немного прояснилось, когда он понял, что соперник зависит от него.

– Я так и знал, что ты попросишь об этом, – прогремел он и сделал знак кому-то внизу.

Через минуту на стене

появились еще двое. Один из них, рыцарь в доспехах, вел за руку хрупкую жен­щину с повязкой на глазах и связанными за спиной руками. Несомненно, это Мериэль, ее черные, запле­тенные в косы волосы падали на плечи, а платье, слишком большое для нее, развевалось на ветру. Позади Адриана судорожно вздохнул Алан, но во вздохе слы­шалась не боль, а облегчение.

Заслонив рукой глаза от солнца, Уорфилд жадно вглядывался в пленницу. Девушка двигалась непри­нужденно и без усилий, похоже, она не ранена и у нее ничего не сломано, однако граф стиснул зубы, видя, что повязка закрывает не только глаза, но и уши, лишив Мериэль зрения и слуха. Намеренная жестокость со стороны Ги, и Адриан отметил это как очередное преступление, за которое противник очень скоро понесет наказание.

Бургонь что-то сказал, и рыцарь, к ужасу Уорфилда, схватил девушку за талию и поставил в одну избойниц. Лишенная возможности балансировать руками и ничего не видя, она покачнулась и чуть не упала.

У графа потемнело в глазах, и он непроизвольно шагнул вперед. Ричард остановил брата, схватив за руку.

– Стой, сейчас ничего нельзя сделать, а Ги убедится, что ты сходишь с ума от беспокойства за нее.

Рыцарь, поставивший Мериэль в бойницу, не дал ей упасть. Адриан перевел дух, сдерживая гнев. Заще­мило сердце, когда он представил себе мысли жены – ее привели на стену, чтобы сбросить вниз. Однако графиня держалась спокойно и с достоинством, и если чувствовала страх, то не подавала вида. Хрупкая фи­гурка храбро выпрямилась, подбородок гордо поднят, а непомерно большое платье билось и трепетало на ветру вокруг стройного тела.

Он видел, что Ричард схватил Алана, тоже сде­лавшего шаг вперед. Слава Богу, хоть один из них способен здраво мыслить. Повысив голос, Адриан про­изнес:

– Итак, ты действительно захватил в плен мою жену. Какого выкупа ты ждешь?

Ги улыбнулся, возбужденный властью, сосредото­ченной в его руках.

– Неужели ты так страстно влюблен, что способен заплатить любую цену?

– Как я могу знать цену, если ты молчишь, Бургонь, – безразличным тоном сказал Уорфилд. Алан беспокойно шевельнулся, но быстро овладел собой – у него хватило ума промолчать: сделка с дьяволом – нелегкое дело.

Рыцарь снял Мериэль со стены и увел. Бургонь злобно прогремел:

– Сначала я удивлялся, почему ты женился на ней, но за последние несколько дней понял. Боже мой, она горячая и любвеобильная штучка, Уорфилд, и постоянно умоляла меня о любви. Если я не от­правлю ее домой, скоро твоя женушка высосет из меня все соки, – он хрипло рассмеялся. – Конечно, ей может не понравиться спать с тобой после меня. Ме­риэль призналась, что не испытывала счастья в браке.

Ричард тихо свистнул, однако его предупрежде­ние было ни к чему. Адриан собрал в кулак всю свою волю и не показал, как глубоко задели его слова вра­га. Такое оскорбление его мужских достоинств не могло не затронуть, так же нелегко было принять мысль, что жирный боров изнасиловал Мериэль и, скорее всего, неоднократно. «Дорогая, пусть

Бог про­стит меня за все, что тебе довелось испытать за это время», – взмолился граф. Вслух он сказал:

– Своими действиями ты снизил ей цену, Бургонь, – в его голосе слышались скука и усталость. – А теперь перестань терять время и скажи, какой хо­чешь выкуп?

Ги давно ждал этого вопроса и намеренно тянул с ответом.

– Я хочу Шрусбери.

Адриан удивленно заморгал, но противник еще не закончил.

– Также Уорфилд, Монфор и все прилегающие к обоим замкам земли.

Де Лэнси почти физически ощутил дрожь, пробе­жавшую по телу Ричарда при последних словах Ги. Не обращая внимания ни на что, кроме возвышаю­щейся на стене мощной фигуры, он ответил:

– Жену всегда можно найти. Неужели ты дума­ешь, что я отдам все, что имею, в обмен на женщину?

– Ой, я же не прошу все, – весело заметил Бур­гонь. – Это будет неблагородно по отношению к та­кому вельможе. Ты можешь сохранить за собой за­мок и поместье Честон, ну и другие замки в твоих владениях. Это будет даже больше, чем ты имел не­сколько лет назад. Может, через пару лет тебе опять повезет.

Адриан пожал плечами.

– Я собираюсь заплатить значительную сумму зо­лотом, такую же, какую заплатил бы за жизнь лорда, но ты сошел с ума, если думаешь, что за женщину я отдам половину Шропшира. Сообщи, когда надума­ешь говорить серьезно, – с этими словами он повер­нулся и направился к лошади.

Ги гневно закричал ему вслед:

– Уорфилд! Я говорю серьезно! У тебя есть двад­цать четыре часа на раздумье, затем ты получишь часть тела твоей жены. Возможно, один из пальцев, – Бур­гонь помолчал, затем добавил: – Нет, одна из ее хо­рошеньких грудок будет лучшим подарком. Это убе­дит тебя?

У де Лэнси потемнело в глазах, как тогда, когда Мериэль стояла на стене, беспомощно раскачиваясь на ветру. Ги это зачтется.

Но вслух Уорфилд ответил:

– Я приеду завтра в это же время, чтобы убедить­ся – ты готов запросить приемлемую цену. Могу пред­ложить немалое количество золота, но если моя жена умрет или лишится пальца, для меня она потеряет всякую ценность.

Стремительно вскочив в седло, Адриан трясущи­мися пальцами – единственным свидетельством сдер­живаемых эмоций – схватил поводья. Если Бургонь узнает, как дорога ему Мериэль, ситуация сразу ос­ложнится.

С угрюмыми лицами Ричард и Алан сели на лоша­дей и отправились прочь. Де Вер всю дорогу сыпал проклятиями, а двое братьев хранили молчание.

Дорога до самого большого дома в деревне, где они остановились на постой, заняла несколько минут. Ос­тавив лошадей оруженосцам, трое рыцарей вошли внутрь. Ричард немедленно направился к столу, на котором стояли кувшин и кубки, и налил всем вина.

– Я знал, что нам потребуется что-нибудь креп­кое после переговоров с Бургонем, – сухо произнес Фитц-Хью. – Выпейте, а то вы похожи на трупы.

Де Вер машинально сделал большой глоток и чуть не поперхнулся, не ожидая такого крепкого напитка.

– О черт, – пробормотал он, разглядывая кубок, затем сделал второй глоток. Горячительная жидкость помогла крови бежать быстрее, но не улучшила на­строения.

Граф отпил немного, затем, как подкошенный, упал в единственное кресло. Положив локоть на подлокот­ник, второй рукой он закрыл лицо. Может, Уорфилд размышлял, а может, предавался черной сатанинс­кой ярости, пугавшей Алана.