Странные клятвы

Патни Мэри Джо

– Она будет стоить еще многих жизней, если ты попытаешься взять нас силой, – убежденно ответил де Лэнси, лихорадочно обдумывая положение. Конеч­но, быстрая смерть в бою предпочтительнее плена, когда его участь будет решать Ги, однако, в любом случае, ему не жить. Подумав, что свобода Мериэль и Алана может быть куплена ценой его жизни, он предложил: – Если ты освободишь мою жену и ее брата, я сдамся.

– Нет, Уорфилд, я не хочу, чтобы ты сдавался, – возразил Бургонь, вытаскивая меч. – Я не могу ли­шить себя удовольствия убить тебя, – выражение его лица скрывал шлем, но в голосе слышались ликую­щие нотки. – Бой один на один,

пока кто-нибудь не умрет. Может, когда я раскромсаю тебя на кусочки, то стану таким добрым, что отпущу пленников.

– О, да, это будет удивительно честный бой, если учесть, что ты в полном боевом вооружении, а я – нет, – в голосе Адриана прозвучала ирония. Его участь была предрешена независимо от исхода боя. Даже если удастся убить Бургоня, его люди немедленно отомстят за смерть хозяина. Однако жирный боров сказал, что, возможно, освободит Мериэль и Алана, значит, еще есть надежда, что им удастся выжить. Ведь проще и безопаснее освободить Алана, чем убить его.

– Пусть будет так – поединок один на один. Мой друг не станет вмешиваться, если твои люди посту­пят так же.

Сэр Венсан де Лаон, стоявший позади владельца Честена, сделал рыцарям знак отойти. Стражники выстроились полукругом у входа в тупик. Мужчины, держащие факелы, встали по бокам, чтобы осветить место поединка.

Алан отсалютовал Адриану мечом.

– Странно, но мне приятно было познакомиться с тобой, Уорфилд. Желаю удачи.

Едва заметно улыбнувшись, тот кивнул, затем пос­мотрел на Мериэль, чувствуя, как сжалось сердце при мысли, что он, возможно, никогда больше не уви­дит ее. Графиня стояла, гордо выпрямившись – хруп­кая, несломленная, храбрая женщина, лицо было скры­то темнотой. Адриан спокойно произнес:

– Прости, дорогая, что из-за меня ты попала в такое положение. Можешь простить?

Она пожала плечами.

– Тебе не пришлось бы стоять здесь, глядя в лицо смерти, если бы не я, так что нет нужды прощать, – в голосе слышались печаль и сожаление. – Все в руках Господа. Пусть он хранит тебя.

На такой дружественный ответ Адриан даже не рассчитывал. Повернувшись к противнику, он вынул меч и хотел снять плащ. Не успел он дотронуться до застежки, как Алан издал предупредительный возглас.

Де Лэнси поднял голову – Ги ринулся вперед, высоко подняв меч, презрев законы поединка, по ко­торым сражение не начинается, если одна из сторон не готова. Однако и сам бой трудно назвать нормаль­ным – речь шла не о защите чести или проверке сил, а о смертельной схватке. Адриан отпрыгнул в сторо­ну, но меч Бургоня все же разрезал плащ и кожаный нагрудник.

Лорд Честен с торжеством взглянул на куски одеж­ды. Сбросив плащ, Уорфилд швырнул его в противни­ка с такой силой, что тот пошатнулся. Земля от про­шедшего ночью дождя была мокрой, и Ги неловко упал на колено. К тому времени как он поднялся, противник уже поджидал его, полностью готовый к бою.

– Пошли за священником, Ги, – тихим голосом, в котором слышалось обещание смерти, произнес Ад­риан. – Настал час твоей гибели, и даже предатель­ство не спасет тебя.

Взревев, Бургонь взмахнул своим огромным ме­чом. Де Лэнси понимал, насколько слабы его пози­ции, и испытывал сожаление, что не облачился в до­спехи. К тому же, его силы были истощены утомительным восхождением. Для него любой удар Ги может оказаться смертельным, а самому Адриану потребуются удача и все мастерство, чтобы нанести врагу удар, способный

пробить доспехи. И все же, бряцание металла о металл наполнило сердце Уорфилда радостью. Много лет назад он дал клятву ото­мстить и выжидал, тренируясь в искусстве владения мечом, пока не достиг совершенства, строил непри­ступный замок и не срывал зло на невинных кресть­янах, принадлежащих врагу. Но теперь настал час расплаты за все. Пусть Адриан погибнет сам, но сна­чала сведет счеты с человеком, который сжег его дом и уничтожил семью.

Несколько минут звон мечей эхом раздавался в тишине, отражаясь от каменных стен, пока участни­ки поединка пробовали свои силы. Уорфилд убедился в том, что его противник сильный и опытный боец, обладающий смертельным ударом и, наверное, самый опасный из тех, с кем ему доводилось скрестить мечи. Если он допустит хоть малейшую ошибку, тут же погибнет. У Бургоня, конечно, имелись и свои недо­статки – вкладывая всю силу в удары, Ги быстро ус­тавал. Его техника владения оружием не отличалась разнообразием. Этим непременно надо воспользовать­ся. Чем дольше боров будет биться, чем больше вы­мотается и устанет, и тем скорее возрастут шансы совершить смертельную ошибку.

Размышляя о тактике ведения боя, Адриан сосре­доточил силы на защите, отражая удары врага. На стороне Уорфилда были его молодость и быстрота ре­акции, к тому же, отсутствие доспехов давало, кроме уязвимости, преимущество в скорости. Ги, несомнен­но, устанет первым, но до этого нужно беречь ярость для финального удара, сосредоточиться на том, что­бы остаться в живых.

Для большинства зрителей поединок был уроком владения мечом, совершенством боевой техники. Ры­цари начали заключать пари на участников схватки. Большинство считали, что победит их хозяин – возь­мет силой и защищенностью доспехами, но другие, более разумные, ставили на Уорфилда. Хотя молодой человек построил тактику на защите, но передвигал­ся с поразительной скоростью, ловко уворачиваясь от ударов, делая стремительные выпады, удивляя на­блюдателей своим мастерством.

Ошеломленная и испуганная, Мериэль, затаив ды­хание, наблюдала за сражением. Поначалу она абсо­лютно не разбиралась в достоинствах и недостатках бойцов. Звон мечей оглушал, ей казалось, что любой из ударов Ги будет последним для Адриана, и тот рухнет к его ногам, разрубленный пополам. Уорфилд казался маленьким и беззащитным, но вскоре она убедилась, что рыцари равны по силе и мастерству и ведут себя соответственно избранным гербам. Ги де­монстрировал мощную, грубую силу свирепого боро­ва, а де Лэнси напоминал бесстрашного сокола, стре­мительно атакующего и ловко уходящего от ударов, причем делал это красиво и грациозно.

Мериэль могла еще сомневаться в своих чувствах к мужу, но в отношении Ги все было ясно. Человек представлял собой злобного, свирепого зверя. О, Дева Мария, прости за сравнение с божьей тварью. Такого дьявола вряд ли любит Бог, принимая во внимание не только его мрачный нрав, но и бесчисленные зло­деяния. Мериэль неистово молилась за победу Адри­ана.

Много лет назад в Ламборне она уже наблюдала за ним издалека. Теперь, с близкого расстояния, де Вер видела его сосредоточенность, красоту движений и великолепный, полный грации танец со смертью. Уорфилд легко двигался, уворачиваясь от ударов и сам нанося их. Его мускулы напрягались, вырисовы­вались под одеждой, а прекрасное, как у ангела, лицо блестело от пота.