Странные люди
Шрифт:
Там на качелях он обнаружил дремлющего Кита с наушниками в ушах, но тоже, вопреки своей натуре, решил ему не мешать.
Их было всего пятеро, и они никак не могли заполнить собой такую большую территорию, но вопреки этому «Ец» больше не представлялся ему заброшенным и пустующим. Птицы трещали без умолку, как будто боялись, что об их существовании забудут. Тысячи звуков, прятавшихся от дождя, выползли наружу, и лагерь скрипел, свистел, щелкал, щебетал и шелестел и никак не мог наговориться.
В десяти шагах от него по лужайке между столовой и летней эстрадой
Правда, до Беседки они так и не дошли. В тени сосен было достаточно прохладно и пахло так, что хотелось идти и идти между этих рыжеватых вытянутых тел, касаясь их руками, и не сворачивать.
– Где б я еще так побродила...
– Спящая опустилась на корточки и подняла с земли шишку. Находка оказалась подгнившей, и она разочаровано зашвырнула ее подальше.
– Ты никогда в лесу не была? – уточнил Пакость, идущий за ней. В рубашке ему было жарко, и он сбросил ее, повесив на плечо.
– Была, но не так. Одно дело организованная прогулка в санатории, а другое дело так, когда никто тебя не контролирует… - в волосах ее застряли сосновые иглы, но Спящая потрогала их рукой и не стала вытягивать.
– Ни с чем не сравнить.
Они оказались на грани той неприятной для них двоих темы, которую оба никогда не затрагивали. Пакость знал о ее болезни со слов Немо, но никогда не задавал никаких вопросов. Что-то внутри не позволяло выпытывать даже через кого-то. Все же то, о чем не знаешь почти ничего, намного легче отрицать.
– Да, скукота, наверное, - это было все, что он мог сказать ей в ответ. Ну, почти все. Боясь затронуть запрещенную тему, он ухмыльнулся и пальцем ткнул ее в плечо.
– Вот и гуляй, пока есть где. Нечего дезертировать!
Спящая бросила на него укоризненный взгляд, но не обиделась, а беспечно отмахнулась. Они тут все, кроме Кита, были на удивление не обидчивыми. Другие б уже возненавидели.
– Ты заметил…
Иголка попала в босоножку, и Спящей пришлось остановиться, чтобы вытрясти ее оттуда. Пакость держал ее за плечо, пока она разувалась и трясла босой ногой.
– Ты заметил, как наши силы взаимодействуют?
– Наши?
– Пакость даже споткнулся и невольно прислушался к себе. Единственное, что с ним происходило необычного – ныл пустой желудок.
– Я сейчас обо всех нас. Сегодня я была во сне Кита. Или в прошлом благодаря его сну. Или…
– Или это просто совпадение, - скептически поморщился Пакость, перепрыгивая через торчащий узловатый корень.
– Все думали об этом рисунке, вот вам и вышло.
– Но я никогда так раньше не делала. У меня все происходит
Иголки шуршали у них под ногами не хуже снега.
– Ну, это в Лисе дело. У него все это, - он замахал руками, пытаясь найти слова.
– Как это назвать можно? Излучение мощное, во! Он всех других для Немо глушит собой. Так что не придумывай.
– Как знаешь. Я не настаиваю…
Они некоторое время шли молча, вороша колючий душистый ковер. Удивительное было место. Ни бумажек, ни бутылок, ни какого-то хлама, и вроде бы же место не сказать, что от цивилизации отдаленное. Прохладный душистый запах сосны пропитывал кожу, одежду, волосы, и Пакость даже забыл о болтающейся в кармане пачке. Слишком уж здоровски пахло.
– А ты как сюда попала? – спросил Пакость, обогнав ее у кривой изломанной сосны.
Лес стал гуще, но пока еще был знакомым. Редкая трава под ногами тонула в рыжей трясине игл и шишек.
– В смысле, как тебя сюда пригласили?
– Да как и всех, - пожала плечами Спящая.
– Гуляла в сквере рядом с домом. Отдыхала от переводов своих. Я этим подрабатываю сейчас. Подошла та женщина,что нас тут встречала, сказала, что знает о моих путешествиях и пригласила сюда. Обещала научить управлять своей силой. Дала время на раздумье. Я с родными это обсудила, собрала вещи, взяла такси и приехала.
– Обсудила с родными? – Пакость даже остановился.
– Они в курсе? И тебя в психушку не запихнули?
Спящая опустила голову, и русые пряди закрыли порозовевшие щеки.
– Я им не совсем правду сказала… Сказала, что летняя школа психологическая с аутотренингами и прочим, йога, медитации на свежем воздухе. Меня когда-то такое увлекало. Оплатила якобы из заработанных денег. Знаешь, то, что я буду летом торчать за городом и общаться с людьми стало для них главным аргументом. Я постоянно домой звоню, чтоб не волновались… А ты?
Пакость поморщился. Все было честно. Она была с ним откровенна, а теперь его очередь рассказывать о себе. И так невыносимо было осознавать, что там, в той жизни, за границей «Еца» как-то не находилось ничего такого, о чем хотелось бы вспомнить.
– Не, я не звоню. Я сказал, что уехал, и все. Ей как-то не до меня сейчас…
Он нахмурился, вспоминая тот день, когда к нему прицепился на улице странный незнакомец. Пакость тогда в очередной раз потерял работу и был злой, как черт. Он бы, наверное, раз десять проклял приставучего типа, если бы не его странные слова о том, чего не мог знать никто. Решение он принял быстро, и отведенное на раздумывание время было невыносимо томительным. Когда он запихал вещи в спортивную сумку и направился к двери, мать как раз болтала по телефону на кухне. Судя по наигранно-веселым интонациям и фальшивому смеху – с очередным воздыхателем. Она, наверное, и не услышала, что он ей сказал. Только помахала на него рукой, мол, иди, не мешай. И Пакость ушел.