Странные люди
Шрифт:
– Паутинка-паутинка. Паутинка-паутинка, - донеслось напевное откуда-то из-за его спины.
Кит полсекунды был уверен, что Тук-тук-тук сменил репертуар, и он увидит черное пятно лица и белесые глаза, зависшие где-то над Спящей. Но голос был уж слишком знакомый.
Лис сидел по-турецки, втиснутый между свернувшейся калачиком Немо и уснувшей на боку Спящей и, делая странные пасы руками над хозяйкой комнаты, бормотал свою песенку из одного слова.
– Лис, ты чего делаешь? – Кит сел, хотя такое странное поведение младшего его встревожило. Вчера они все хлебнули Лисьих странностей в полной мере, и больше не хотелось.
После
– Колдунство, - шепотом ответил Лис – черный тонкий силуэт на фоне окна.
– Тут много паутины. Ее всю нужно убрать, чтобы Спящая не болела.
Хоть было темно, Кит с такого близкого расстояния мог различить припухшие и разлившиеся синяки на бледной коже Лиса. Весь остаток дня он морщился и тер их ладонью, обзывая их «упрямыми будильниками», а перенервничавшая Спящая в отместку дразнила его за нынешнюю пестроту «леопардиком».
– А это тебе не навредит? – нахмурился Кит, понимая, что еще одной «комы» не выдержит.
– Может, не надо сейчас?
– Лис сейчас все и не сделает! Лис не успеет, - развел руками младший.
Скрипнула кровать и зашуршало одеяло. Немо приподнялась на локтях, то ли разбуженная их разговором, то ли чужими эмоциями. Да и спала ли она, когда у нее над ухом уже неизвестно сколько заунывно бубнили одно и то же.
– Лисюш, тебе поспать надо, - голос ее звучал совершенно не сонно.
Одеяло соскользнуло, открывая белую футболку, и Кит снова невольно сравнил ее с призраком. Светлая кожа, белая свободная одежда, лицо в ореоле темных волос. Очертания тела терялись и смазывались, и весь силуэт Немо казался зыбким, как туман.
– Лис выспался!
– А может, еще? Ты же и так перетрудился…
– Лис знает, что он делает. У Лиса же получилось?!
– он говорил шепотом так же неумело, как это делают маленькие дети. Голос его все время прыгал, то звуча едва слышно, то громко.
– Что получилось? – убито спросил Кит, которому совершенно не хотелось выслушивать очередную порцию невероятностей, в которые он упрямо не верил. А точнее, не хотел верить.
– Тук-тук-тука никто не боялся прошлой ночью, да? – радостно уточнил Лис – вот-вот засветится не хуже своей мамы.
Кит и Немо обменялись парой взглядов, отлично заменявших слова. На лице у девушки читалось такое гордое «Я же говорила!», что он пообещал себе в дальнейшем прислушиваться к ней в подобных делах. Правда, это не значит, что он будет признавать ее правоту вслух. Кит предпочитал сколько будет возможно сохранять свой статус «единственного трезвомыслящего реалиста в этом дурдоме». Вопреки здешним порядкам. Так было легче. Так он чувствовал себя почти нормальным.
– Не было, - не особо охотно признался Кит.
– И не будет?
– Если не будете бояться – он не станет вас пугать, - авторитетно заявил Лис.
Все, что осталось Киту - недоверчиво хмыкнуть и снова улечься на помятую подушку. Такое решение проблемы казалось ему слишком простым, слишком наивным, а следовательно – совершенно безрезультатным. Но спорить с Лисом…
Вместе с мыслями о пропавшем
«Вот и как тут не бояться? Вспомнил на свою голову…»
– Меня, - его голос сел от страха и стыда, но молчать было слишком страшно, - меня кто-то за ногу держит…
Лис, никогда не проявлявший страха, вздрогнул и округлил глаза, так и застыв с вытянутыми над Спящей руками. Сердце Кита заколотилось о ребра, намереваясь вырваться из плена и спрятаться как можно дальше. Реакция всевидящего и всезнающего Лиса напугала его еще больше руки.
– Спокойно, Кит… - неожиданно нарушила напряженную тишину Немо.
– Это Пакость. Он давно не спит.
Приглушенное ржание, донесшееся с кровати, упирающейся спинкой в спинку кровати Кита, поглотило последние слова. Мелькнула выскальзывающая из-под одеяла длинная рука, по которой он попытался заехать пяткой. Вместо руки пятка угодила в сдвинутые спинки, так, что обе кровати загудели, а в ноге Кита что-то хрустнуло.
– Придурок!!!
Кит мгновенно добрался до ржущего под ненадежным одеяльным укрытием Пакости, и от души врезал ему несколько раз по спине и голове, особо не разбираясь, куда попадает. Тот хохотал так, что даже не мог дать ему сдачи. Одеяльный сугроб извивался и трясся, как в лихорадке – зрелище, способное напугать даже Тук-тук-тука.
– Ну хватит, хватит, хватит! – Пакость замахал на него руками и выглянул из убежища, вытирая кулаками набежавшие слезы.
– Не кричи, Спящую разбудишь, пусть спит себе… А ты, - тон его стал грознее и строже, и голова с одеяльным капюшоном повернулась в сторону Лиса.
– Марш спать! Хватит с тебя колдунств на пару дней.
Младший со вздохом повиновался, и Кит, еще раз отвесив Пакости подзатыльник, вернулся на свою кровать. Остаток ночи прошел без приключений.
На следующий день, в среду, прибыла машина с продуктами, что было весьма кстати. Рассудив, что ни девчонкам, ни Лису не поручишь таскать пакеты, Кит снова пошел вместе с Пакостью, и снова торчал в стороне, позволяя тому договариваться обо всем самому. У него заканчивались сигареты, и Пакость собирался попросить их поставщика привезти хоть одну пачку.
С того дождливого серого дня, когда он впервые побывал на площадке у служебного въезда, прошло совсем ничего – три дня, а казалось – полжизни. Он успел привыкнуть к новым знакомым, к этому странному месту и даже полюбить его. Как-то все же удивительно быстро «Ец» привязывал к себе своих обитателей. В пятницу он прибыл сюда, еще никого тут не зная и ожидая совсем другого, и вот только среда, а он смотрит на лагерь другими глазами и уже забыл, что хотел вернуться домой.
Кит прикрыл глаза от солнца и оглядел пустынный двор, тогда показавшийся ему серым и унылым. Сейчас пейзаж был намного живописней – зеленые стены сосен контрастировали с красными домами, двери гаражей, выкрашенные некогда в разные цвета, представляли собой бледную облупленную палитру - вполне в духе «Еца». И Кит понял, что такие пейзажи ему очень по душе.