Странные люди
Шрифт:
– Такой грозный, такой сильный… - прошептал Лис, обхватывая сильную шею руками и зарываясь лицом в густой белый мех.
– Такой одинокий… Кто же тебя бросил?
Белый Зверь не умел понятно говорить без слов, как это делали другие друзья Лиса, его печальная история все еще оставалась загадкой, но одиночество и боль потери этого величественного гиганта нельзя было не ощутить.
Пахло от него тоже непонятно – какими-то мокрыми тряпками. Этот неприятный запах щекотал Лису нос, но он все равно продолжал прижиматься к нему, не переставая гладить.
Успокоенный немного Зверь плавно
– Лис побудет с тобой снова, - шепнул ему Лис.
– Сколько захочешь. Только не надо грустить.
***
Мама уже проснулась и старательно сушила влажную от росы траву, когда замерзший, перемазанный сосновой смолой и землей Лис добрался до корпуса. Босые ноги его совсем замерзли, иглы налипли на штаны, на рубашку Кита, на край желтой футболки, а глаза были красные и воспаленные от недосыпа, но он солнечно улыбался, глядя в небеса.
Холодный пол корпуса уже не показался ему таким холодным, когда Лис проскользнул в темный холл и в нерешительности остановился. Его надеждам проскользнуть незамеченным не суждено было сбыться.
На ступеньках перед самой площадкой сидел в одиночестве Пакость и курил, выпуская дым под потолок. Почему-то он встал сегодня особенно рано и успел даже сбегать на кухню - Лис заметил на ступеньке большую чашку с кофе.
Заметив Лиса, Пакость угрожающе отложил сигарету в сторону и мрачно на него уставился.
– Ругаться будешь?
– тихо спросил младший, втянув голову в плечи.
– Буду, - устало выдохнул Пакость, кивком указывая на его ноги.
– И ладно бы просто шлялся, так еще и босиком. Вон, синий весь. Ты прямо-таки хочешь заболеть?
Лис виновато улыбнулся, хотя это могло по-настоящему разозлить Пакость. Друг не злился – Лис не видел никаких темных пятнышек, только самую настоящую пульсирующую тревогу-заботу.
– Не хочет, - ответил он честно.
– Просто так надо.
– «Надо», - передразнил Пакость.
– Мерзнуть тоже надо?
Он ворчал, но не сердился по-настоящему. Это было добрым знаком.
– Нет. Лис нечаянно замерз, - вздохнул Лис и сел рядом с ним на ступеньках, прижавшись боком к боку Пакости. От него и его вещей исходило скупое, но все-таки тепло. Друг ни капли не возражал, он даже обнял Лиса, помогая ему согреться.
Пылинки танцевали в мамином свете над их головами. Сигаретный дым лез в нос и горло Лиса, но тот не собирался уходить. От огонька на кончике сигареты Пакости исходил желанный жар, как от уголька в костре. Лис потянулся к этому огоньку, но тут же не больно получил по рукам.
– Ты еще курить начни! Совсем страх потерял… - возмутился Пакость и пихнул в холодные веснущатые ладони горячую чашку. – Пей давай пока горячее и марш купаться и спать.
Глава 47
Раскол
«Ты понимаешь, что говоришь?»
«Ец» постоянно менялся. Немо часто прислушивалась к нему, постепенно осваивая, как выяснилось, несложную науку – чувствовать пространство. Нужно было всего лишь относиться к нему, как к живому существу.
И
Чем больше она думала о живом «Еце», тем чаще вспоминала о рыбине, нарисованной Лисом на полу душа.
Что у них под ногами? Что несет на себе ветхие тела корпусов, частокол сосен и потускневшие кости детских площадок? Такая же огромная сухопутная рыбина? Или черепаха? А может, дракон?
Немо посмотрела на свои сандалии на забрызганном водой сером плиточном полу кухни, который совсем не мешало бы вымыть. Как-то совсем не верилось, что где-то там, под бетоном фундамента и слоем земли, покоится сильное тело древнего чудовища.
Но «Ец» был живой. Он радовался и тосковал, сердился и дурачился, прокладывал их дороги, прятал разгадки и копил новые сюрпризы, откровенно потешаясь над ними. И постепенно ощущался немного иначе.
Туман забытья и недоверия, который окутывал его, редел с каждым прожитым здесь днем, и из самых отдаленных его уголков выползали змейками, вылетали вихрями, выбирались на цыпочках его пугающие и волнительные тайны.
Все эти годы «Ец» пребывал в сонном оцепенении, словно старый вампир, укрывшийся до лучших дней в стенах своего мрачного замка, но сейчас, хлебнув свежей крови пришельцев, наполнялся новыми красками и звуками. И новыми жителями.
Немо запрокинула голову, разглядывая грязный потолок. Холодная вода била ей в ладони, лилась в плохо вымытые чашки, которые она вяло терла губкой, а мысли Немо были далеко.
«Кто же ты, Белый Зверь?», - мысленно спросила она и прикрыла глаза, прислушиваясь.
Немо со вчерашнего дня искала в «Еце» явные перемены, но ничего не могла уловить.
Лагерь тихо дышал полной грудью, беспечно насвистывал песенку птичьими стаями, нежился на солнце, подставляя ему бока. Стоя на лагерной кухне, в старом здании столовой, Немо почти ощущала Тук-тук-тука, затаившегося в их родном корпусе – тугой колючий комок страхов, ощущала Плаксу – словно далекий отголосок чужого плача, могла даже слабо уловить беличью суету, но никакого Белого Зверя и близко не было.
Немо выдохнула через нос и, наступив на свой вечный страх исчезнуть, попыталась прочувствовать «Ец» сильнее. Руки с обкусанными ногтями сами брали мокрые чашки и собирали из них кривоватую башенку – одна на другую, одна на другую…
Вот Кит, какой-то мрачный и напряженный, сейчас крутится на их кухоньке. Мысли у него были тяжелые и били свинцовыми шариками, так что у Немо заломило виски. Спящая рядом с ней – расслабленная и беспечная, рвущаяся к солнцу и цветам. Немо улыбнулась, перехватив эту ее легкость. Пакость тоже тут, не злой, а задумчивый Пакость. Немо стряхнула с себя его липучие эмоции и мысленно заскользила в корпус, к спящему без задних ног Лису, который, если верить Пакости, вернулся под утро. Немо искала след, отпечаток эмоций, ниточку, ключик – что угодно, что рассказало бы ей о Белом Звере. В том, что он реален, она не сомневалась абсолютно.