Странные происшествия в бездымный день
Шрифт:
– Что-то вы нынче грозный. Но ведь от крика план выполнения вверх не подскочит!
– Понятно,— зловеще произнес Баев.— Честь родного предприятия — для вас ничто. Вы можете втоптать ее в грязь ради формального сухого, казенного, бездушного показателя!
– Ну, зачем же так примитивно?— удивился плановик.— Просто я не люблю очковтирательства.
– Значит, по-вашему выходит, что я — люблю? Ясно. То-то вы удивляетесь, что я уволил главногр инженера: «Почему бывший? Почему бывший?» А вы думали, он — будущий? Может, даже будущий директор? Ну, конечно, план вас не интересует!
– Анна Степановна!— нажимая десять раз подряд кнопку вызова, закричал Баев.
И когда она вошла, приказал:
—Анна Степановна! Стенографируйте: за формализм, за бюрократизм, за непонимание задач текущего момента, за косность и невежество, за невыполнение указаний руководства... уф... хватит?., с сего числа увольняются...
Плановик в совершенном недоумении покинул кабинет.
Вслед за ним Баев пригласил к себе главного технолога.
– Где вы были, когда мы проваливали план?— обрушился на технолога директор, едва тот переступил порог.
– Не понимаю...
– Сейчас поймете! Почему вы бездельничаете, когда мы в прорыве?
– Кто бездельничает?— возмутился главный технолог.— Да я могу привести...
– Ничего вы уже не можете! — закричал товарищ Баев.— Вы уволены!!! Анна Степановна, пишите: за развал работы, за равнодушие к интересам коллектива, за отсутствие инициативы и так далее... припишите... с сего числа...
Затем был затребован начальник снабжения. Весь разговор с ним занял у товарища Баева ровно одну минуту. Директор сразу же -заявил:
– Вы уволены!
– За что?— только и успел спросить снабженец.
– Узнаете из приказа!— остроумно ответил директор.
Потом Анна Степановна, растерянная от всего происходящего, вызвала к Баеву начальника отдела кадров. Он был уволен за полминуты.
Следующим... короче говоря, через некоторое время разбушевавшийся директор уволил почти весь руководящий состав предприятия. А когда очередь дошла до заведующего медпунктом, все поняли, что пора вызывать скорую помощь.
Между тем, жертвы произвола, вместо того, чтобы хвататься за голову от отчаяния, только изумленно разводили руками и продолжали как ни в чем не бывало работать на местах: было ясно, что с директором творится неладное.
В обеденный перерыв все уволенные объединились и, обсудив положение вещей, решили пойти к Баеву для переговоров., Однако, когда делегация пришла к директору, Баева уже не было. Расстроенная Анна Степановна сказала:
– Плохо себя почувствовал, разболелась голова,— уехал домой.
– Товарищи,— обратился главный инженер к остальным,— предлагаю обсудить сложившуюся ситуацию.
* * *
—Сразу были сформулированы две точки зрения,— взволнованно рассказывала майору Муратову
Анна Степановна,— одни считали, что у директора что-то произошло с психикой. Главный технолог сказал, что Баев всегда был преувеличенно пристрастен к критике, считал себя непогрешимым, страдал излишней подозрительностью и понимал принцип единоначалия как диктатуру. И что, мол, наконец, он полностью
– Врачам — понятно, но почему милиция?— поглаживая бровь, спросил майор Муратов.
– Ну, может, вам известно что-нибудь про вредные излучения или отравления в нашем городе,— сказала Анна Степановна.
– Утром, вы говорили, директор был в горкоме. А оттуда на завод он шел пешком?— спросил майор.
– Конечно, ведь если идти через базарную площадь — это всего пятьсот метров.
– Значит, он шел мимо тетушки Шуры!— воскликнул Назаров —«Райпожар».
А майор, пожимая руку Анне Степановне, произнёс:
—Совершенно правильно сделали, что пришли. Врачи врачами, от них товарищу директору хуже не будет. Но, в данный момент, ваше сообщение, пожалуй, больше всего пригодится нам. Думаю, что уже завтра ваш товарищ Баев будет в боевой форме. Хотя
смотреть в глаза своим коллегам ему будет не так просто... Ну, да это уже дело вашего коллектива! Еще раз спасибо за помощь.
Когда Анна Степановна ушла, майор схватился было за табак, хотел набить трубку, но потом решительно сунул кисет в карман кителя.
– Ну, дорогой мой Орест Михайлович, теперь я знаю почти все,— произнес Муратов,— Сейчас поеду проверять свою догадку.
– Да, любопытные дела творятся,— вздохнул Назаров.— Ты не зря деньги получаешь — никто упрекнуть не может* А вот мне не хватает...
– Знаю, знаю, одного малюсенького возгорания или хотя бы вызова на пожар,— засмеялся Муратов.— Ах, как я тебе завидую!
ЧТО ПРОИЗОШЛО В ГОСТИНИЦЕ «ДАРЬЯ»
– Товарищ Давыдов у себя?— спросил майор у дежурной по этажу.
– Третий люкс. Вторая дверь по первому коридору направо,— ответила дежурная.
Профессор оказался невысоким толстячком в больших круглых очках. Белый полотняный китель плотно обтягивал пухлый животик. На аккуратно покрытом газетой столе были разбросаны различные мелкие предметы командировочного обихода, а на диване распахнул свою пасть большой рыжий чемодан. Из смежной комнаты доносились звуки музыкальной телепередачи.
После взаимных представлений и приветствий профессор, кивнув на чемодан, пояснил:
—Вот собираюсь к вечернему самолету. Садитесь, товарищ майор, побеседуем, время у нас есть еще. Курите — чего зря трубку в руках крутите? Да и я подымлю за компанию!
Муратов достал кисет, предложил табачок профессору.
Профессор понюхал табак, одобрительно покачал круглой головой, достал свою трубку — в ее чубук входило табаку не меньше, чем в трубку майора.
– Собственно говоря,— сказал профессор, хитро посматривая на майора,— я знаю, чем обязан вашему визиту. И рад, что вы догадались ко мне зайти. Жалко, что вы не побывали на моей лекции.