Странные происшествия в бездымный день
Шрифт:
– Непременно побывал бы, но так уж вышло — узнал о ней поздно. Наше «Знание — сила», видимо, рекламировать работу приезжих не любит,— с сожалением произнес майор.
– Да, жаль,— раскуривая трубку, молвил профессор.— Ну, так что вы хотели у меня выяснить?
– Несколько вопросов. Что добавляла в кизиловый сироп тетушка Шура? Почему вы выбрали именно этих шесть человек для опыта? И, может быть, вам известно, почему и куда скрылась сама Шура?
– Только и всего?— улыбнулся профессор.— Но позвольте, прежде чем я все объясню, задать вам один вопрос. Каким образом вы раскусили
– Во-первых, лекция. Один из ее тезисов: «Мелкие недостатки следует искоренять так же серьезно, как и большие, ибо они приносят обществу в конце концов не меньше зла». Короче говоря: борьба с терпимостью к тому, что мы называем мелкими недостатками. Верно я сформулировал?
– Приблизительно верно,— согласился профессор.
– Далее. Некоторые из присутствующих на Вашем выступлении, в частности, Органов, наш местный лектор, усомнились в вашей правоте и пытались утверждать, что мелкие недостатки не более чем мелочь и нечего бить из пушек по воробьям, когда кругом и без того хватает мишеней покрупнее. Тогда вы решили произвести эксперимент, показать, словно в увеличительном стекле, как выглядят так называемые мелкие недостатки, если их вытащить на всеобщее обозрение, не маскировать их.
– Да, да, вы почти точно передаете ход моих мыслей,— возбужденно произнес Давыдов.— Именно: увеличительное стекло! Именно — пусть все увидят эту ржавчину в укрупненном виде! Очень интересно! Продолжайте, прошу!
– А дальше было совсем легко,— усмехнулся майор.— Сопоставив обстоятельства, предшествующие всем эпизодам, нельзя было не обратить внимание на одну общую деталь: кизиловый сироп тетушки Шуры. Ясно: некоторым лицам она умышленно подмешивала в сироп что-то такое, из-за чего люди на некоторое время теряли над собою контроль и раскрывались, каждый по-своему, во всей неприглядности. Таким образом, ваша точка зрения была наглядно доказана: мелкие недостатки начинали выглядеть иной раз довольно страшновато...
– Так вы, в сущности, товарищ - майор, уже все преотлично знаете,— весело дымя трубкой, сказал профессор.— Не меньше, чем я сам.
– Кроме ответов на те вопросы, которые я вам задал. Что подмешивала тетушка Шура в кизиловый сироп?
– Вот что,— достал из кармана плоскую коробочку профессор.
Он раскрыл ее и высыпал на стол розовые шарики.
– Это, грубо говоря, сухой питьевой спирт,— усмехнулся профессор.— Каждый шарик эквивалентен, примерно, тремстам граммам водки. Особенно ценное его свойство — он не имеет обычного сивушного запаха.
– Поэтому мы и не могли приметить внешних признаков опьянения!— вздохнул майор.
– Ну, а в остальном действие его, в принципе, не отличается от обычного алкоголя. Шарики эти известны давно, но идея их применения в данных обстоятельствах — моя.
Почему вы выбрали именно этих шестерых граждан — Розу Максимовну, Беркина—«Невесту», подхалима-юрисконсульта, Копенкова, Органова, директора Баева?
– Да, собственно, я никого не выбирал,— сказал профессор, выдыхая густое облако табачного дыма,— уважаемая Шура, которая согласилась мне помочь (кстати, я ведь уроженец Ново-Дарьинска, многих здесь знаю, а тетя Шура — моя родственница) использовала
– Однако, с точки зрения правил торговли, поведение тетушки Шуры довольно уязвимо,— проговорил майор.
– Да, если вы сумеете доказать то, что я вам рассказал,— усмехнулся профессор.— Доказать же это невозможно. Разве Шура поступила плохо? Не оказала добрую услугу обществу? Она вывела на посмешище людей, которые в обычных условиях маскировались под порядочных, приносящих пользу членов коллектива. Заставила тунеядцев, иждивенцев разоблачить самих себя. За это грамоту нужно ей дать, а не статью подыскивать!
– Никто не собирается привлекать ее, а также и вас к ответственности,— сказал майор.— Но все же в вашем эксперименте, вы не можете этого отрицать, профессор, есть некоторые нарушения положенного правопорядка. И — этичны ли подобные опыты?
– Не надо изъясняться так научно и официально!— засмеялся Давыдов.— Скажите, положа руку на сердце: вы-то со мною солидарны в этой истории?
– Если откровенно, то да,— сказал майор.— И тряпичницу, и ловкача-кладовщика, и тунеядца, и подхалима, и пустозвона-лектора, и директора с диктаторскими замашками — всех их стоило проучить. Теперь им, по крайней мере здесь, у нас, уже нельзя будет жить по-старому, уж слишком эффектно они продемонстрировали себя городу. За это спасибо!
Напомню вам, товарищ майор, что вы задали мне еще и третий вопрос — о том, куда пропала уважаемая тетушка Шура?
– Был такой вопрос. Так где же она?
—В соседней комнате — смотрит телевизор.
Профессор откинул портьеру, закрывавшую вход в смежную комнату, и сказал:
—Дорогая тетушка, можно вас на минуту?
Из комнаты выплыла улыбающаяся тетушка Шура, радостно приветствовала майора:
– Ох, накурили! Из-за дыма не разберу, кто за столом сидит. А-а, добрый день, уважаемый начальник, почему сегодня тебя не видно было в городе?
– Ох, тетушка, и вы еще спрашиваете?— рассмеялся майор.— Целый день я занимаюсь тем, что расхлебываю кизиловую стряпню, которую вы со своим родственником заварили!
– Ну и мрак, ну и дыму понапустили!— опять заохала тетушка Шура.— Я почти ничего не вижу!
Она подошла к окну и начала возиться со шпингалетами.
—Что ж, простите,— сказал майор Муратов, вставая.— Рад был познакомиться, желаю успехов и счастливой дороги, товарищ" профессор. Будьте здоровы, тетушка Шура.
Майор вышел в коридор гостиницы.
Он уже шагал по улице, когда услышал тревожно-радостный звонок пожарных колесниц.
«Кажется, коллега Назаров тоже не остался без работы,— подумал майор.— А где же пожар?»
Он огляделся и увидел, что из окна на втором этаже гостиницы «Дарья» валом валит густой сизый дым.
—Так это ж номер профессора!— рассмеялся майор.— Наконец-то Шуре удалось распахнуть раму! Ничего себе, надымили мы в два ствола!
А мимо уже пронеслись ярко-оранжевые пожарные красавцы-автобусы и, лихо развернувшись, затормозили перед гостиницей.