Странный мир, странная встреча
Шрифт:
– Отпустите меня сейчас же, – холодно отчеканила она. Темный послушно разжал руки.
Проклятая тьма! Ведь он знал, что нельзя торопиться!
Стоило Эллохару её отпустить, Рейла мгновенно отошла от него и, только остановившись у столика с графином и стаканами, огляделась. Полоса прожженного паркета образовывала вокруг темного лорда, оставшегося стоять на месте, круг диаметром около восьми футов. Глубина следа наводила на мысль о том, что огонь был ярким, а температура горения – высокой, правда, когда Рей подняла глаза на принца Хаоса, Рэн прочел в них откровенную растерянность. Ха! Похоже, отвлекшись на его скромную
Впрочем, как и он сам.
Жаль только, что растерянность почти мгновенно исчезла, уступая место маске ледяного спокойствия. Слегка присев на столик, Рей оперлась об него руками, стиснув пальцами край столешницы, и перевела на темного абсолютно нечитаемый взгляд.
– Значит так, – негромко начала она, – я не знаю, какие выводы вы сделали из увиденного, но в свете того, что воспитывались мы буквально в разных мирах вы, вероятно, считаете меня особой, не отягощенной моралью. Ваше право, – девушка равнодушно пожала плечами. – Оправдываться я не собираюсь. Я взрослый человек, самостоятельно принимающий решения и несущий за них ответственность.
– Леди Шакс’Алар, я…, – начал Эллохар, примиряюще поднимая руки.
– Тот поступок был ошибкой, – не дала ему перебить себя Рейла, ни на секунду не изменив ровному, спокойному тону голоса. – Не скажу, что я о нем сожалею, – она слегка поморщилась, – я в принципе очень редко сожалею о содеянном. Но повторять его я не намерена, это было крайне глупо с моей стороны. Я не шлюха, лорд Эллохар. И впредь прошу от подобных «экспериментов» воздержаться.
На мгновение устало прикрыв глаза, собираясь с мыслями, Даррэн подавил тяжелый вздох. Эта девица медленно, но верно начинала его раздражать.
«Вот не лень ей из-за банального поцелуя устраивать мне такую выволочку? – с досадой подумал он. – Как будто я сделал что-то, что не понравилось ей самой! Она из-за этого «эксперимента» умудрилась, между прочим, не заметить столб пламени, пропаливший в полу траншею глубиной в мою ладонь!».
Право, это даже смешно!
Хотя если быть совсем честным, его даже не то, что раздражало – настораживало другое: собственное поведение, ранее для него не характерное. А именно то, что, видя Рейлу, он то и дело начинал нести откровенную чушь – сначала про домового тогда в «ДэЮре» брякнул, сегодня зачем-то про платья разговор завел. Да, ему нравилось, как Рей выглядела в юбке – когда они встретились в первый раз, тонкая ткань обвивала её стройные ножки при ходьбе, создавая впечатление легкости, эфемерности и казалась – еще шаг и девушка взлетит. Не то, чтобы брюки ей не шли – напротив, тогда, в библиотеке, Рэн понял, какая именно часть её тела в случае чего подвергнется наказанию первой, но…
Тьма, дался ему её гардероб! Без одежды в принципе как таковой ей лучше всего! И вообще, если она ждет извинений, то явно обратилась не по адресу!
– Леди Рейла, – наконец, начал Эллохар, тщательно подбирая слова. – Во-первых, я не считаю вас особой легкого поведения. Не стоит делать голословные выводы, я этого очень не люблю. А во-вторых, я любезно предложил вам свою помощь, и вы согласились. О том, что методы обучения будут весьма специфичными, вы были предупреждены. Мне казалось, что вам важен не процесс учебы, а результат. Которого, кстати, вы планируете достигнуть в крайне сжатые сроки.
Надменно вздернутая бровь и сердито поджатые
– Вы меня слышали, лорд Эллохар, – упрямо повторила девушка. – Никаких экспериментов!
– Вы меня тоже, леди Шакс’Алар, – отбил директор Школы Искусства Смерти. – Если я даю слово, я его не нарушаю, в этом случае, мне не помешаете даже вы сама.
Ну, вот, как всегда. Стоит соврать – все проходит замечательно и без нервов, а стараешься быть честным – получаешь злобный взгляд и пожелание прогуляться по знакомому нецензурному маршруту (СеХарэль обычно предпочитал упоминать при этом известные части тела дракона). Причем вышеозначенное пожелание столь явственно читалось в глазах собеседницы, что его даже не пришлось произносить вслух.
Хотя… Стоп, он берет свои слова обратно – в правде есть свои плюсы!
– Ну вот! – неподдельно обрадовался Эллохар, с интересом разглядывая покрывшуюся льдом воду, а также затянутые инеем непосредственно стаканы, графин и сам стол, со столешницы которого только что, негромко вскрикнув, подскочила девушка. – Можете возмущаться, прелесть моя, но выбор методов обучения я оставляю на свое усмотрение. И, похоже, – он не сдержал шкодливой ухмылки, – мне даже не придется вас пугать.
Рейла метнула в темного уже откровенно взбешенный взгляд.
– Знаете, вы были правы, – прошипела она. – Характер у вас действительно мерзкий!
– О, гениев редко ценят при жизни, – фыркнул магистр Смерти и иронично осведомился, – запомнили, как вы меня сейчас ненавидите? Продолжаем в том же духе!
– Это будет нетрудно, – процедила Рей, отворачиваясь от довольного донельзя магистра Смерти. Но стоило девушке повернуться к нему спиной, улыбка принца Хаоса приобрела откровенно хищный оттенок. К сожалению, леди Рейла, выросшая вне Темной империи, еще не знала, что темные лорды почти не отступают, а демоны – не отступают никогда.
«Так даже интереснее, – азартно подумал Даррэн. – Ты и сама понимаешь, прелесть моя, что лед – лишь поверхность. Увидим, как скоро я сумею его растопить».
*
В домене ДарХешрана, среди черных дюн пустыни Гибели, единственного мира в Хаосе, в котором жизни не существовало в принципе, стоял единовластный правитель Ада, повелитель Смертей, владыка Черных песков, высший демон, лорд Арвиэль Дакрэа.
Дарай ДарГарая, уже не одно столетие каждое утро тренировавший в этой пустыне свою силу и ловкость, привык, что, повинуясь его приказу, в эти часы его покой никто не нарушает. Даже Тень, его любимая жена, мрак его сердца, почти не появлялась в этом бескрайнем пространстве безмолвия, уважая желание мужа.
Одной из причин того, что Арвиэль предпочитал оставаться в эти мгновения в одиночестве, было то, что лишь для него пески шептали. Едва различимый шорох, понятный только истинному повелителю Смерти, шелест черной пустыни, стонущей под лаской ветра. И повелитель ценил этот еле слышимый звук, ценил, как ни что иное.
Ибо лишь этот шорох подчас был способен предупредить о грядущем.
Вот уже много лет Арвиэль не задавал вопросов намеренно – лишь слушал то, что пески ДарХешрана шептали ему по своей воле. Но сейчас, ощутив непонятное беспокойство, владыка, пожалуй, в первый раз с того самого дня вновь воззвал к пустыне, спрашивая то, что всегда тревожило душу демона, которой не должно было быть.