Странный мир

Калашников Сергей Александрович

К Коульке от них депутации ходят, требуют учительниц лекарского дела, да кузнечного, да справочника по выделке кож, чтобы по-английски и с учётом местных растений и минералов. Грамоте учатся сами, кстати. Приятные, в общем, хлопоты.

Но обстановка вдоль верхнего и среднего течения Потомака становится напряженной. Именно туда сейчас устремились взоры плантаторов. Они вдруг словно прозрели, перестали стремиться на юг вдоль Миссисипи и Уобаша, и обратили взоры на восток. Туда направлена большая группа землемеров в сопровождении сильного отряда, а с проживающими на этих землях индейцами у нас контакты только на кромке соприкосновения их земель, с теми, где расселяются выпускники нашей школы.

Расчёт был на естественное

взаимопроникновение, а оно поворачивается неладно. И потом, понимаешь, мы рассчитывали на контакт с плантаторами в направлении к форту Тайо, подготовили позиции, создали дружественное окружение. А теперь вот видишь, как выходит.

— С Потомаком нужно что-то соображать на месте, по обстановке. Мне в военной форме туда соваться не резон. Если прикинуться плантатором, так в их круг в два счёта не войдёшь. Они друг друга давненько знают. С индейцем среди янки принято разговаривать совершенно не так, как с «цивилизованным» человеком, так что этот тип маскировки лишит меня возможности действовать в контакте с правительственными силами. На скваттера я не потяну. Траппером — затоком местности? Не знаток, — Робин примолк. — А может быть учёным. Натуралистом. Энтомологом. С проводниками — индейцами. Папки с гербариями, точно, ботаником.

— Клан Мягкого Мешка разделит с тобой путь к вигвамам наших братьев, живущих на великой реке Потомак, — Кроличья Лапка прикалывается. Она сейчас тоже здесь.

— Пожалуй, эта мысль плодотворна, — соглашается Натин. Мишка Мягков отлично научился ладить с дикарями, а карты района, что мы получили с использованием аэрофотосъёмки, значительно лучше снятых вручную на местности.

Действительно. Робин с этим согласен. На них больше важных подробностей. Сейчас он любуется тем, как грамотно обложена с юга и юго-востока территория Штатов. Основной вид используемой в этой линии долговременной опорной точки — фельдшерский пункт. Эти, разбросанные по индейским землям, оплоты новой идеологии немногочисленны, но готовятся кадры для всё новых и новых. Пока основная масса медиков — приезжие, однако появились и первые больнички, где практикуют лекари, подготовленные из местных жителей. Шесть лет — немалый срок. Русские не теряли его даром. Но, они как пришли, так и уйдут. А Натин? Ей то не надо уходить! И остальным русским. Что-то путается он.

Ну-ка, ещё один взгляд на карту. Вот теперь видно, что на самом деле всё очень плохо. Весь север, между Великими озёрами и южным берегом Гудзонова залива, занятый бывшими решительными и несговорчивыми скваттерами, а теперь законопослушными фермерами, развивается в полном соответствии с обычаями человечества Старой Земли. В самих Штатах функционируют лесопилки, мануфактуры и верфи. Проводятся выборы мэров и сенаторов, собираются налоги, работают суды, университеты и военное училище. Пирамидка власти ведёт общество привычным путём, выделяя ассигнования на научные проекты и строительство мостов. Поговаривают о постройке железной дороги от Чико к Онтарио. Ничего не меняется. Страна вышла на торную дорогу машинной цивилизации. И воздействовать на эту систему просто нечем.

Вот где заключена основная проблема! Индейцы, в конце концов, русским не могли бы угрожать ни при каком варианте развития событий. Плантаторы — просто слабое звено. Если лишить их дармовой рабочей силы, сельскохозяйственной продукцией страну снабдят и фермеры. Пусть дороже, и, возможно, в меньших количествах, но устоям государства это не угрожает. А сейчас на цивилизованной территории работает только школа маленьких скво, в которой учится от силы десяток девочек. И всё. Меньше, чем булавочный укол.

Интересно, а как можно научить аскетизму и заботе о природе людей, которые с младых ногтей ориентированы на карьеру, жизнь в высшем свете, приличные доходы. На просторный дом с вышколенной прислугой, балы, лакеи, кивера, и вальсы Шуберта, и хруст французской булки? Робин даже прижмурился, представив

себе курсантов первого года обучения и расхаживающего перед ними классического армейского сержанта.

— Парниши! Вам всем нужно подвязать яйца и самоограничиться, поскольку ваше нуёмное потребление материальных благ может создать угрозу нашему социуму.

Полная прелесть! Организовать, что ли школу таких сержантов в форте Тайо? Шутки шутками, но крепнущий костяк капиталистического сектора продолжает развиваться, пробуждая энергию и творчество в людях, желающих в нём существовать.

Итак. На данный момент технический уровень русских выше. Как этим воспользоваться? Попробуем по пунктам.

Медицина. Вообще-то это не совсем оружие. Гигиена и санитария, микропедиатрия и родовспоможение — предметы первой необходимости для любого социума. Ну и гинекология. Без сохранения здоровья женщин никакая цивилизация не простоит и полувека. Деградирует. И, как ни странно, в этой области экспансионисты ведут себя нелогично. Хотя, медики, прежде всего, занимаются, скажем так, людьми, лишними с точки зрения правительства. Не платящими налогов. Подход логичный. Медицинскую помощь получают те, кто её раньше не имел. С точки зрения интересов человечества, экспансионисты действуют правильно. Сектор социума, настроенный на гармонию с окружающей средой поддерживается в меру сил.

Транспорт. Транспорт активно используется. Моторные барки снуют по рекам в тех местах, до которых центральное правительство ещё не дотянулось. Теплоходики везут через океан медикаменты, хирургические инструменты и материалы, учебные пособия, преподавателей. Срочные перевозки осуществляются самолётами, садящимися на воду. Здесь тоже всё логично.

Оружие. В принципе, никаких препятствий для того, чтобы его применить нет. Самозарядок американские оружейники пока не сделали, пулемётов — тем более. Но оружие производит только мёртвые тела, или калек, перерабатывая на них нормальных живых людей. Не видит Робин, как вооруженным вмешательством можно что-то изменить. Ну, перестрелять правительство, уничтожить армию, привести страну в состояние хаоса. Так потом это всё придётся приводить в порядок, получив в результате, в принципе, то же самое общество. Это в случае успеха. Результат вооруженного конфликта ведь заранее не предопределён. Нет, если придётся индейцу отбиться от бестактного кавалериста, то, конечно, никто его за это не осудит. Но как использовать убивалки для созидания общества разумных природопользователей — эта мысль в голову лейтенанта не приходит.

Связь. Да, радио — это здорово. Он прямо из форта легко узнаёт от Жаклин о том, что происходит в родительском доме, договаривается о встрече с Натин, его предупреждают о судах, проследовавших вниз по рекам в сторону его крепости. Конечно, аппаратура для двусторонней связи — это серьёзный электроприбор. Но для приёма сигнала на заранее известной волне годится и совсем простое устройство. Если принимаешь сигнал неподалеку от передатчика, то батареи питания носить не обязательно. Несколько метров провода в качестве антенны, штырь в землю, и кругляш наушника в ухо. Ну, ещё катушечка и пара пуговичного размера деталей, и слушай новости каждый час. Вещание пока налажено по-русски, для группы экспансии, и зона охвата — юго-восток. Там объявления идут, уведомления, сообщения разные. Где, какая погода — до этого места всегда дослушивают все.

Спокойно! Думай, голова!

— Это не вредно! — ужас! — Таких лиц на свете просто не бывает. Чёрная, как уголь женщина только что появилась со стороны подошедшей барки.

— Ты хто? — выдавливает через силу побледневший лейтенант. Но мозг не отключился от изумления, и делает вывод, что последнюю мысль он высказал вслух.

— Принцесса Будур. Впрочем, первую часть можно опустить, — колоритная негритянка грациозно присаживается под тент из шкуры. — Про то, о чём должна думать твоя голова — никому не рассказывай, засмеют.