Странный мир
Шрифт:
Уже возник город, растёт, застраивается. Образуются другие города, окрепнет торговля, государства соберутся под дланью волевых правителей и по просторам Земли покатятся войны. Грустно старому шейху. Грустно оттого, что ничего нельзя поделать с человеческой сущностью. Он ведь учился в университете и знает, что история постоянно развивалась по спирали, проходя привычный цикл общественных отношений с небольшим сдвигом — поправкой на развитие материальной культуры. Но сюжеты древних писаний не теряли актуальность оттого, что вместо пращи в руках героя оказывалось пороховое ружьё или штурвал бомбовоза.
Кто-то
А что это там вдали? Люди идут, не таятся.
— Лейла, твои глаза зорче. Посмотри, кто к нам заглянул? Два пальца правее баобаба в высокой траве.
— Это юноша, и с ним четыре мальчика Они идут сюда, но часто останавливаются и что-то ищут в траве. — Внучка давно заметила эту группу, но не прерывала грёз старика.
— Интересно, они смелые или глупые? В этих местах встречаются и гиены и львы. Ну ладно, гиен можно отпугнуть, но лев не побоится даже трёх взрослых мужчин, — рассуждает шейх. — Спросим у них, когда придут.
Нат вёл по саванне четырёх городских мальчишек. Это было необыкновенно трудно. Множество незнакомых растений, другие животные и существенно более высокая, чем в родной степи трава, — всё это держало его в постоянном напряжении. Ученики на проверку оказались вообще нулевыми — так что присматривать за ними приходилось также внимательно, как за четырёхлетками. Да, нет ничего труднее доли учителя.
После ночёвки, для которой пришлось сплести из ветвей кустарника укрытие, мальчишки начали бояться осмысленно — ночные голоса этих мест впечатлят кого угодно. И перестали тупить, поужинав тем, что выкопали, поймали или подбили. Понимание того, что здесь можно жить не строя каменных домов, не взрыхляя землю плугом и не выпасая стада, начало проникать в их головы. А когда утром расплели свой балаган и взглянули на расправившиеся, как ни в чём не бывало кусты, стало ясно — эти ребята начали немного понимать, что такое жить в равновесии с природой. Не на словах, а руками.
Второй день занятий прошёл легче. Народ не терял бдительности, и охоту двух львиц на антилоп гну наблюдал неподвижно и беззвучно, не забывая контролировать заднюю полусферу. Вообще-то они это зрелище не планировали, всё вышло случайно, и досмотреть было безопасней, чем покидать зрительный зал до конца представления, поскольку место дислокации остальных членов прайда не просматривалось. Ну а под шумок честного пира ретировались осмысленно.
А тут углядели шатёр. Нат направился к нему без сомнений. Люди должны встречаться и обмениваться информацией. И, поскольку он — учитель, то должен поступать так, как учит.
— Здравствуйте, меня зовут Нат, — кланяясь, приветствует он старика, вышедшего навстречу. — Мы шли мимо, и не могли пройти, не пожелав Вам хорошего самочувствия и долгих лет жизни. — За полгода обитания в этой языковой среде он уже наловчился строить длинные фразы. Имена спутников
— С благополучным тебя прибытием, — отвечает старик. — Я Закир, за старость свою прозванный шейхом, и младшая из моих внучек Лейла. Она ухаживает за мной, пока не станет чьей-нибудь женой, и не последует за своим мужем. — Тихий вечер располагает к беседе. — Проходите в шатёр, поужинайте с нами.
Мальчишки снимают сандалии и моют ноги, экономно поливая друг другу из баклажек, принесённых с собой. Они вежливы. Жаль, что такие глупые.
Рассаживаются вокруг скатёрки и беседа возобновляется.
— Что вынудило вас идти через саванну без взрослых? Ведь это опасно, — начинает расспросы Закир.
— Стремление к познанию, — отвечает юноша. — Мы рассматривали растения и изучали их свойства, знакомились с почвами, водоёмами, животными, искали знаки, говорящие о близости влаги. Следили за птицами, и слушали голоса насекомых.
— А голоса львов или гиен слушали? — ехидно улыбается старик.
— Конечно. Здешний прайд кормится в восьми километрах отсюда к северу северо-востоку и гиены ждут своей доли этого пира.
Пресные лепёшки, козий сыр, кислое молоко. Трапеза проходит без поспешности. Видно, что мальчишки старательно копируют действия своего предводителя. Взор немолодого человека улавливает массу нюансов, анализируя мельчайшие детали поведения. Юноша его заинтересовал. В его манерах нет ничего, что могло бы произвести какое-то впечатление. Хотя, нет! Это наблюдатель, зорко осматривающий окрестности, видные в те три стороны, в которые стены шатра приподняты. Четвёртая стенка, оставленная чтобы отсечь дым очага, не слишком гасит звуки, и гость, кажется, знает каждый шаг внучки, что хлопочет сейчас у огня.
Учтивый зверь, чуткий и внимательный. Из плетёных кузовков, что сняли со спин путники, торчат верхние части стеблей трав, все разные. Понятно, был проведён сбор образцов. Большая папка-планшет, значит, велись записи и делались зарисовки. Копья с широкими наконечниками. Такими можно землю копать, а можно нанести ужасающую рану, от которой не поздоровится даже льву.
Прямая осанка, вежливость в каждом жесте, сдержанные манеры и пластика тела — пластика жилистого и очень сильного тела. К шейху приходит понимание, что мальчишек к его шатру привёл юноша, наделённый качествами не слишком сочетающимися между собой, противоречивыми, даже взаимоисключающимися в его понимании. Как если в тело сорванца подсадить разум мудреца и учёного. Когда-то, в том ещё мире, существовали сюжеты весёлых или страшных фильмов на эту тему.
Сейчас Закиру не смешно, и ни капельки не страшно.
— Скажи мне, Нат, где ты обучался?
— На севере, там сейчас живут люди, для которых главное — это сохранить на планете род людской. Они растят детей и с малых лет этих своих детей беспощадно обучают всему, что знают. Жить среди дикой природы и ни в чём не нуждаться, это первый этап, который постигается на уровне закладки основных рефлексов.
Потом в нас вкладывают понимание того, что мы — тоже часть этой самой природы, что наше место в ней следует сберечь для самих себя в самом лучшем состоянии, отщипывая для себя самые вкусные кусочки, причём с такой скоростью, чтобы успевало прирастать.