Странный приятель. Тайна Врат
Шрифт:
Когда капитан Маб виртуозно вывел караван к нужной точке, на все шесть брандеров, пока лишенных своей смертоносной начинки, погрузилась рота майора Бида (да-да, майор, к большому удивлению многих окружающих, почему-то продолжал командовать ротой), причем лица солдат были расписаны в стиле окраски корабликов. Дождавшись сумерек, суденышки двинулась вперед к острову.
Надо сказать, что обычно солдаты не очень-то ловки на воде, все-таки не их стихия. Но эти ребята показали себя весьма неплохими мореходами, умеющими и грести, и даже довольно сносно (для сухопутных крыс) обращаться с парусами, что позволило сократить количество моряков на torpeda
Несколько месяцев тренировок на глухом и отрезанном от всего мира побережье Тима (будь проклят этот поганый городишко и то жуткое пойло, которое, по слухам, местные гонят из рыбьих голов) не прошли даром. Солдаты там не только учились ходить под парусами или грести, но и – судя по тому, как стремительно они покинули свои суденышки, едва те коснулись берега, при этом даже умудрившись не замочить пороховые заряды в своих мушкетах, – отрабатывали высадку на берег. Тот, у кого после высадки мушкет давал осечку, лишался дневной порции выпивки, что весьма стимулировало как желание тренироваться, так и умственную деятельность. Плодом последней стало появление специальных затычек на стволах и промасленных тряпок, обмотанных вокруг замка и полки.
Затем одно капральство ушло к дороге, чтобы перекрыть выход из деревни. Второе двинулось непосредственно по тропе, сгибаясь под тяжестью каких-то тюков. Остальные солдаты предприняли стремительную, но молчаливую атаку на небольшой форт, стоявший примерно в полукилометре от места высадки.
Прошляпивший вражеский десант часовой, прятавшийся от дождя в будке над воротами, так толком и не вышел из полудремы, когда кинжал сержанта Йоовика дотянулся до его сердца. В результате подобной беспечности треть защитников форта была заколота во сне, треть успела выскочить из казарм, чтобы наткнуться на штыки нападающих, а уцелевшие весьма благоразумно предпочли сдаться. Рота Бида отрабатывала это нападение в течение почти трех месяцев на специально построенном макете форта, чертеж и план которого предоставил сам военный министр Риишлее, так что операция была проведена без единого выстрела и обошлась без потерь.
Конечно, чуткие уши рыбаков не могли не уловить поскрипывания снастей больших кораблей, вошедших в бухту. И уж тем более не остались незамеченными звуки высадки на берег целых трех полков тооредаанской пехоты.
Но староста, бросившийся было в сторону крепости, дабы предупредить тамошний гарнизон, наткнулся на выставленный пост. Будучи отловлен охранявшими выход на дорогу вражескими солдатами, рыбак был «благословлен» парой оплеух и одним пинком под зад, после чего с чувством выполненного долга вернулся домой. Спустя месяц он даже пытался выпросить себе у Совета республики какую-нибудь награду, весьма живописно описывая полученные раны. Увы, но один из советников, будучи лекарем по специальности, лишь хмыкнул, перечитывая слезное описание, и, вынеся вердикт: «Даже с половиной этих ран не выживают», – бережно сложил послание и забрал себе, дабы повеселить приятелей.
Скоро рыбаки поняли, что ни они сами, ни их скромные хижины вовсе не интересуют пришельцев. Они было забеспокоились, когда сошедшие с кораблей моряки начали отвязывать их лодки и сгонять на одну стоянку. Но командовавший этим предприятием морской лейтенант пусть и в несколько грубой, но зато весьма доходчивой форме заверил обеспокоенных граждан Кредона, что их лодки королевству Тооредаан нужны не больше дерьма …Небесного Верблюда. И если все жители будут
Лодка для рыбака была всем. Так что староста и наиболее авторитетные мужики поселка клятвенно заверили, что будут сидеть тихо. И, надо сказать, обещание свое исполнили. Как, впрочем, и тооредаанцы. Сошедшие на берег солдаты не только не бросились разорять нищие рыбацкие хижины, но и ни одной бабе юбку не задрали. Они были заняты чем-то другим. А именно – выгружались с трех вошедших в бухту кораблей сами, сгружали на берег какое-то барахло, поднимали его на плечи и уходили по дороге. Им явно было не до рыбацких «богатств».
Тем временем капральство, направившееся к крепости самым первым, уже достигло своей цели. Огромная стена, преградившая проход, выглядела как часть окружающих ее гор, – сложенная из таких же камней и такая же молчаливая и вымершая. Лишь в надвратной башне, в бойнице, можно было заметить отблеск пламени. Видимо, там располагалась караулка, где люди бодрствовали даже ночью. Но в остальном гарнизон, находившийся на территории, куда уже три сотни лет не ступала вражеская нога, был беспечен и явно не ожидал нападения.
– Ну, Гаарз, – бросил сержант Доод, утирая пот со лба, выступивший от быстрого движения даже в эту весьма прохладную ночь, – теперь ваша очередь показывать, за что вы получаете двойное сержантское жалованье.
– Не боись, сержант, – весело ответил ему Гаарз. – Покажем! Дай только Киншаа с запалами подтянется. Лейтенант оу Заршаа, – продолжил он, повернувшись к офицеру, – нам бы парочку солдат посмышленее.
– Доод, выдели, – коротко приказал оу Лоик Заршаа, которого просто распирало от счастья при мысли о полученном задании. Не зря он всеми правдами и неправдами пробивался в роту Бида, ради чего ему даже пришлось пожертвовать очередным продвижением по службе. – Потом расставь посты: один – на дорогу, в сотне саженей отсюда, и по два в обе стороны. Только помни: чтоб ни звука!
Гаарз, Киншаа и пара матерых гренадеров, имевших немалый опыт в подобных делах, тем временем отошли чуть в сторону от ворот, дабы не привлекать внимания охраны. Сначала Гаарз и Киншаа спустились в сухой и неглубокий ров, потом туда осторожно начали спускать на веревках бочонки с порохом, обернутые толстыми соломенными матами, чтобы приглушить звуки удара.
У всех четверых поверх сапог были надеты специальные мягкие galoshi, а всю амуницию, которая хотя бы теоретически могла звякнуть или загреметь, они оставили наверху.
Затем по закрепленным сверху веревкам в ров спустились два других подрывника. А Киншаа и Гаарз с обезьяньей ловкостью вскарабкались на противоположную стену, сбросили веревки и начали поднимать с их помощью бочонки с порохом. Потом долго и нудно переносили заряды и особым образом складывали их возле ворот в крепость, стараясь при этом производить как можно меньше шума.
Готор не зря столько времени учил их подрывному делу. У Киншаа так и вообще обнаружился к этому занятию немалый талант, густо замешанный на страсти. Бандиты Готора частенько подшучивали над ним: мол, ради того, чтобы в очередной раз что-нибудь взорвать, Киншаа даже готов сбежать от молодой жены. Пороховые заряды были заложены правильно, и даже придирчивый Готор не смог бы сделать лучше.