Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание
Шрифт:
Летчик дверь не открывал и не откликался. Яманэ спустился вниз.
— Нет, нет, гость из 202-го номера не выходил, — убежденно ответил клерк за стойкой.
Яманэ все же уговорил администратора подняться на второй этаж и проверить, не случилось ли чего с постояльцем.
Номер был пуст. Спешно вызванная горничная испуганно сказала, что еще не убирала 202-й, ведь «гость спит». Однако в
Яманэ бросился вниз. Наученный горьким опытом, он сел не в первое же такси, остановившееся по его знаку, а в третье.
Он ехал в Ацуги, понимая, что безнадежно опоздал.
И опять голубая гладь моря открылась перед ним. Он уже был почти у самой базы, когда увидел поднявшийся в воздух вертолет марки В107А со знакомым номером из шести арабских цифр: первая означала год выпуска, вторая тип летательного средства, третья — боевое предназначение, три последние — бортовой номер.
Экипаж этого вертолета слышал все разговоры, которые после столкновения американской подлодки с «Никко-мару» вели офицеры военно-морских «сил самообороны», и знал, почему рыбаков бросили на произвол судьбы.
Вертолет сделал большой круг над заливом и оказался в опасной близости от только что взлетевшего самолета с опознавательными знаками ВВС США. «Что же он делает?» — вырвалось у Яманэ. В этот момент вертолет взорвался.
Самолет тряхнуло, он медленно и нехотя завалился на левое крыло, а потом уже стремительно, словно торопясь, ринулся в море. На месте, где он упал, взметнулся столб воды, рассеявшийся градом мелких брызг.
Капитан второго ранга Катаока мельком выглянул в окно. Поручение было выполнено: последние, кто знал о пассажирах «Эндрю Макферсон», последовали за экипажем американской подводной лодки. Теперь все они в пучине морской. А с ними и подполковник Гейтс из американской разведки, который пытался украсть секреты японской космической программы.
По обе стороны от спикера палаты представителей, на возвышении, установлен ряд кресел для министров. Премьер-министр располагается справа от спикера, его заместитель — слева. Поближе к главе правительства усаживаются министры иностранных дел и финансов, генеральный секретарь
Инспектор Акидзуки стоял в пустом зале для заседаний палаты представителей. Прикрыв глаза, инспектор представил себе зал, полный людей (палата представителей насчитывает 511 человек). Консервативная партия — в левой части зала. На передних рядах — депутаты, начинающие свою парламентскую карьеру. На задних — руководители фракций, бывшие министры. Посредине — партийные функционеры, чья роль — дирижировать действиями парламентариев-консерваторов.
Справа — депутаты от оппозиции. Где-то там было кресло Нирадзаки. Обличения Нирадзаки ни к чему не привели. Люди, определявшие судьбу страны, шли дальше, неугомонный депутат не мог им помешать.
«Я много раз говорил ему, что один в поле не воин, — услышал Акидзуки голос бывшего адвоката Эдогава. — В одиночку он ничего не сумел сделать, хотя мог многое. Зато убить его оказалось проще простого. Вы никогда не найдете его убийц».
Акидзуки сунул руки в карманы и стремительно двинулся к выходу. Он шел между рядами пустых кресел, которые, казалось, внимательно следили за каждым его шагом. Скорее уйти отсюда! И Акидзуки сначала тихо, а потом громче, не боясь пугающей тишины зала и оставшейся за спиной полки для кукол, стал читать нараспев танка Какиномото Хитомаро:
Вздымается волна из белых облаков, Как в дальнем море, средь небесной вышины. И вижу я — Скрывается, плывя, В лесу полночных звезд — ладья луны.