Странствия дракона
Шрифт:
Она кивнула. Нежно поглаживая ее темные волосы, Ф'лар произнес:
— Что же все-таки произошло? Расчеты казались незыблемыми, как скалы Бендена… И, тем не менее, график атак нарушен. До сих пор не могу поверить…
Лесса резко отстранилась — Во имя Золотого Яйца, Предводитель, ты меня удивляешь! С какой стати ты решил, что ритм падения Нитей не может измениться? Потому, что ты собрал и изучил пачки хроник, написанных на вонючей коже? Или потому, что Древние считают их непогрешимыми? Вспомни, ведь были
— Ты знаешь причину?
— Ты знаешь причину? — передразнила Лесса — Почему бы нет? Причина — та же, которая действует на Алую Звезду и иногда не дает ей приблизиться к нам, чтобы сбросить Нити. Может быть, какое-то массивное тело…
— Где?
— Откуда я знаю? — Лесса раздраженно пожала плечами. — Я ведь не остроглазый Ф'рад… Надо попробовать разобраться… Или за семь Оборотов ты так привык к этим графикам, что теперь не можешь поработать головой?
— Лесса…
Вдруг она прижалась к нему, полная раскаяния.
Обняв хрупкие плечи, Ф'лар думал, что насмешки его подруги не лишены основания. Мягкие губы коснулись его уха.
— Мне не надо было так говорить, — с сожалением шепнула Лесса.
— Почему же? Ты сказала правду.
— Я не должна унижать тебя… никогда… Ты сделал все, чтобы уговорить этих тупых, недалеких…
Ф'лар остановил ее нежным поцелуем. Глаза Лессы затуманились. Внезапно Ф'лар вздрогнул — руки Лессы, обвивавшие его шею, коснулись нанесенного Нитью ожога.
— О, прости! Я сейчас… — Лесса соскользнула с его колен и бросилась к нише, где стояла банка с мазью.
— Я прощаю тебя, мое сердце, за все сегодняшние выходки, — с полной серьезностью заверил Ф'лар. — Конечно, легче заморочить голову мужчине, чем сражаться с ним. — Он вздохнул. — Хотелось бы мне, чтоб Ф'нор сегодня был с нами.
— Этот Т'тон — старый глупец! — губы Лессы сурово сжались. — Не стоило Ф'нору связываться с его всадником. Пусть бы Т'реб забрал этот клинок!
— Ф'нор вел себя правильно, — решительным тоном возразил Ф'лар.
— Тогда он мог бы действовать порасторопнее… Как, впрочем, и ты…
— Ее пальцы осторожно коснулись раны от ожога.
— Хм… Что ж, я не сумел увернуться от Нити, но свалил на Древних ответственность за весь Перн. Мы увязли в мелких дрязгах, разбираясь, кто виноват в этой дурацкой истории… там, в мастерской… На самом же деле, есть только одна проблема — как примирить старое с новым. И возможно, Лесса, критическое положение, в котором мы снова очутились, даст нам преимущество.
Лесса услышала звон металла в его голосе и одобрительно улыбнулась. Ф'лар продолжал:
— Только покончив со старыми традициями, мы поймем, какими бессмысленными и пустыми были некоторые из них. Например,
— Я знала, знала! Я знала, что ты захочешь увидеть кузнеца и арфиста, и послала за ними! Но пока ты не поешь — никаких бесед!
Ф'лар с улыбкой повиновался. Запивая хлеб горячим кла, он размышлял о причинах своего оптимизма — сейчас, когда все проблемы Перна вновь слетелись на карниз его вейра.
Глава 4
Килара вертелась перед зеркалом. Тяжелая ткань нового красного платья колыхалась, словно морские волны.
— Так я и знала? Говорила же ему, что подол неровно обрезан! — На мгновение она замерла, вглядываясь в зеркало. Затем, превозмогая раздражение, улыбнулась. Килара проводила перед полированным металлом долгие часы, тщательно выбирая позы и выражение лица — величественное, соблазнительное, задумчивое.
— Женский гнев — слишком сильное оружие, дорогая, — часто повторяла ей кормилица. — Старайся всегда выглядеть милой, очаровательной. Подумай, что случится, если твое лицо забудет про улыбку!
Она приняла несколько изящных поз, скосила глаза, пытаясь разглядеть в зеркале свой профиль, и снова увидела злосчастный подол. Настроение было испорчено.
— Ранелли! — крикнула она и разозлилась еще больше от того, что старуха не ответила мгновенно. — Ранелли!
— Иду, моя малышка. Старым костям трудно слишком быстро шевелиться! Иду! Вышла бы ты лучше на воздух. Такой аромат от цветущих деревьев! Ну и чудеса! Чтобы лунное дерево вырастало до таких размеров! — Ранелли продолжала свой бесконечный, порой бессвязный монолог, словно звук ее имени поворачивал какой-то невидимый выключатель у нее в голове. Впрочем, Килара верила, что так оно и было.
— Эти портные всегда так небрежны… Никакого внимания в работе, — бормотала старуха, пока воспитанница не приказала ей замолчать и приняться за дело. Ранелли с кряхтением опустилась на колени и начала подрезать подол. Согнувшись над краем платья, она снова зажужжала: — И швы, швы… так заметны… сделаны в спешке, стежки слишком крупные, нить грубая… никакого усердия…
— Мастер обещал сделать платье за три дня… к когда я пришла за ним, он еще только заканчивал работу. Что же делать! Мне срочно нужен новый наряд.