Шрифт:
Предисловие
Мимолетная история Хакоши, 28-летнего паладина города Дельгард, была наполнена мудростью и бескомпромиссной борьбой против нежити в отряде Капитана Арлиша. На фоне защиты своей страны в краях Гринлендора, Хакоши становится неотъемлемой частью этой эпопеи. Однако, с наступлением ужасающих воздействий, что оказала на него тьма, его верность и преданность сталкиваются с безжалостными испытаниями. Хакоши, полный мудрости и отваги, оказывается в эпицентре борьбы за выживание своего города и страны. Судьба Хакоши теперь тесно переплетена с сущностью нежити, и вопрос о его выживании висит в воздухе, как неопределенный свет в самых достопримечательных краях Гринлендора. Будет ли его мудрость и стойкость достаточными, чтобы пройти сквозь бушующий натиск и сохранить свет в своём сердце? Лишь время скажет,
Настоятельно рекомендуем прочитать первую книгу "Одиссея Пьеригита", чтобы ознакомится с сюжетом данного произведения. В сюжете первой книги присутствует упоминание про этого паладина, а также можно увидеть пересечение его истории с историей другого героя.
Рассказ в книге никак не связан с реальностью, всё, что происходит в произведении, лишь фантазии автора и его смутные прихоти.
Авторские права принадлежат самому автору, права на обложку
Не рекомендуется к чтению людям со слабой психикой, а также лицам, которым не исполнилось 16 лет, и тёмным силам захватившим края Гринлендора.
Начало конца
Очи мои раскрывались, встречая свет победы, а вокруг меня разгорался пир пехотинцев, сметая с полей брани последние признаки нежити. Шум битвы постепенно смолкал, уступая место радостным восклицаниям и песням победы. Был я свидетелем этого триумфа, водил глаза по лицам своих соратников, чьи мечи и копья теперь были опущены, а души наполнялись радостью. Среди них стоял и я, чувствуя в себе волнение от победы, что словно огонь, разгоралось в груди. Было что-то волшебное в этом моменте, когда тьма нежити, уступала место свету победы. Я осознавал, что каждый наш шаг в темноте, каждый меч, поднятый в борьбе, были нацелены ради этого момента. Теперь же, в свете, наши лица отражали радость и гордость. Но, среди этой радости, в моей душе родилось нечто более глубокое. Смотря на побеждённых, я чувствовал в себе не только торжество, но и тяжесть покинувших душ, что досаждали нам, патриотам, которые считали что мы убиваем нежить ради страны.
Взор мой возвышался к вечернему своду, где неведомые звёзды раскрывали свои истории. Тогда, в том возрасте, когда 28 лет был не только числом, но и свидетельством многих битв и побед. Я, отчаянный паладин, служил под знамёнами капитана Арлиша, и каждый мой бронзовый доспех нёс на себе следы не только столкновений с мечами врагов, но и жизненных поворотов, отпечатанных на моей душе. Те далёкие вечера были насыщены запахом уюта и счастья. Я нёс на себе не только свой щит и меч, но и тяжесть ответственности за судьбы тех, кто следовал за мной. Стоя в свете угасающего солнца, я осознавал, что каждый миг моей жизни был встречей с испытаниями. Вечернее небо становилось свидетелем не только моего взгляда, но и моих раздумий о том, что еще предстоит познать и преодолеть. Был в этом моменте и особый вид зрелища - паладин, измученный боями, смотрящий в небеса, где звёзды, как вечный свет, напоминали о том, что даже в тёмных временах есть красота света.
Усталость окутала меня оковами иллюзии, когда взгляд мой скользил по лицам пехотинцев. Я, паладин, владелец боевого мастерства и знаний в искусстве войны, смотрел на своих соратников, и в этот момент мои мысли витали в воздухе, как птицы свободы. Среди этой восторженной толпы, когда радость победы окутывала всех, я вспоминал о том, что каждая из этих душ, что следовала за мной, несла в себе свою уникальную историю и надежду. Сплетая вековую ткань войны, я осознавал, что эти лица, кажущиеся непоколебимыми в победе, могут быть потеряны в следующей битве. Мысли мои шли далеко вперёд, в будущее, где бойцы, сейчас славные победители, могли бы стать призраками прошлого. Взгляд, пронзающий толпу, скользил по каждому лицу, словно в поисках ответов на вопросы, которые мучили мою душу. Я думал о том, как сохранить эти драгоценные жизни, как сохранить каждую из этих душ от угрозы, что могла подстерегать нас в будущем.
Глаза мои закрывались под воздействием мучительной усталости, и я погружался в мир снов, мечтая о беззаботных днях, оставив боевые тревоги позади. Но в этом мире, меня не покидало чувство беспокойства, словно тень, преследовавшая меня даже в моих снах. И внезапно, как
Голос капитана Арлиша разрывал тревожный момент, когда он немедленно приказал отступать. Все вокруг нас, пехотинцы и соратники, всполошились, словно дикие птицы, чувствуя приближение чего-то непонятного и угрожающего. В бегстве никто не думал о припасах или снаряжении. Всё, что было важно, – это далёкие деревья лесов, предоставляющие хоть какой-то укрытый угол от загадочных сил, опустившихся с небес. Суета и хаос овладели нашими действиями, и мы бежали, оставляя позади всё, что было лишним. Сердце моё колотилось в такт бегу, а мысли метались, пытаясь осознать, что произошло. В лесу, куда нас вёл капитан, тени деревьев казались неотразимыми убежищами. Но даже в бегстве, я понимал, что это не конец, а лишь временное пристанище в бескрайнем потоке войны. Лишними вещами в этом бою, были даже израненные и отстающие бойцы. Шагая в ритме капитана Арлиша, я оглядывался на раненых и усталых, их лица выражали смесь боли, отчаяния и надежды не отстать от бегущей толпы. Страх, как тень, норовил настигнуть нас, и хоть мы и бежали, но внутри себя чувствовали, что он идёт следом, заставляя нас ускорять шаги. Взгляд мой пересекался с теми, кто боролся с болью и тяжестью ран, и в каждом из них горел огонь непоколебимой воли. Они, несмотря на свои телесные страдания, были живыми свидетелями того, что даже в самых трудных моментах можно найти силы двигаться вперёд.
В глазах человека блеск страха растает, лишь когда он обнимет неизвестность с открытым сердцем, обнаружив в этих объятиях бескрайний океан возможностей - Автор
Мгновение остановилось, и взглядом я обвёл всё вокруг. Тишина леса врезалась в мои уши, и в это мгновение осознания, я заметил, что те, кто не успел спрятаться или отстал, пропали из моего поля зрения. Сердце моё замерло на секунду, словно предвестие того, что произошло, только что сыграла в игру смерти. Их лица, которые только что были рядом, исчезли, как дым в ветреную ночь. В этот момент стало понятно, что страх, который преследовал нас, настигнул их, оставив лишь следы уходящего ветра. Я осознавал, что каждый бойцовский клич, каждый ускоренный шаг, были напрасными для тех, кто остался позади. Мысли заходили о том, что те, кого мы считали своими соратниками, могли стать тем, с чем мы только что сражались. Исчезновение было загадкой, и в этот момент мы не могли ответить на вопрос, что же с ними случилось.
Часы текли медленно, как вязкая смола, в этом уединённом уголке леса, где я, словно статуя, сидел в молчаливых кустах. Моя душа, подобно тени, была на грани между беспокойством и решимостью. Листья шорохом делили тишину, и в воздухе витала напряженная атмосфера, словно дожидаясь чего-то неизвестного. Мои глаза фиксировались на окружающем, в поисках следов опасности или хоть каких-то знаков. В кустах, окруженный листьями и ветвями, я чувствовал себя как часть природы, неподвижный и невидимый, словно страж, ожидающий указания своего командира. Где-то внутри меня кипело беспокойство, и в то же время я знал, что эта пауза, этот момент затишья, был необходим для нашего восстановления и сбора сил. Усталость медленно, но неотвратимо обволакивала меня, словно лаская нежными и тонкими руками. Глаза мои становились тяжелыми, закрываясь под весом бесконечных забот. Однако, несмотря на эту усталость, не было в моем сердце места для покоя.
Боль была тяжелой ношей, и усталость клала свои руки на плечи мои. Желание заснуть было манящим, но внутренняя борьба не давала мне покоя. Стараясь противостоять вечной тьме сна, я заставлял себя не закрывать глаза, хотя бы на мгновение. Слёзы текли безудержно, несущие с собой болевой след и изнеможение. Я чувствовал, как каждая капля становилась символом не только физической, но и внутренней душевной боли. В этом моменте слёзы становились внутренним мостом, соединяющим меня с миром человеческой природы. Мои внутренние демоны, поднятые на крыльях боли, танцевали в тёмном углу моей души, пытаясь убить меня.