Странствия Шута
Шрифт:
Иди сейчас.
— Лант, — сказал он хриплым голосом, — возьми Ланта. Он чувствует себя таким виноватым. Что они ее похитили. Оставив его в живых, — он сделал паузу и сглотнул. — Сохрани его гордость, она достаточно пострадала.
— Я буду делиться новостями, — пообещал я. Наши глаза встретились. Его взгляд отражал мои чувства. Он лежал здесь, старый больной человек, пока его дочь была в опасности. Никто даже не сказал, что ее могут спасти, поскольку боялись потревожить его. Или подтолкнуть к необдуманным действиям.
—
На мгновение его взгляд стал ярче.
— Найди их, — сказал он мне.
Веко дрогнуло, но затем он широко распахнул глаза.
— Мы еще не закончили, мальчик. Ты и я, мы еще не закончили.
Он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Затем его дыхание восстановилось. Я задержался чуть дольше, держа его за руку. Я посмотрел на Стеди.
— Сомневаюсь, что он способен как-то повредить нашей тайне.
Я уложил его руку обратно под одеяло и бесшумно вышел из комнаты.
Я редко видел Ланта с тех пор, как он вернулся в Баккип. Я даже почти не помнил о нем, но когда вспоминал, это наталкивало только на неприятные мысли. Он стойко напоминал, как я всех их подвел. Я не защитил ни его, ни Шайн, ни мою девочку. И хотя я знал, что он не мог ничего сделать, в глубине моего сердца гнездилась злость на то, что он не отдал жизнь, прежде чем позволил им похитить Пчелку.
Мимо меня прошла служанка с корзиной грязного белья в руках.
— Ласс, у меня есть задание для тебя, когда ты закончишь с этим.
Она почти закатила глаза, а потом узнала меня.
— Конечно, принц Фитц Чивэл.
Сложно сделать реверанс, когда руки заняты бельем, но у нее получилось.
— Спасибо. Найди лорда Фитца Виджиланта, скажи ему, что у меня срочные новости. И напомни ему увидеться с лордом Чейдом.
— Конечно, мой принц.
Мой принц. Сегодня я не был ничьим принцем. Я был отцом.
Я направился прямо к тренировочной площадке и нашел Фоксглов сидящей на скамейке снаружи оружейной и втирающей что-то себе в руки. Она изменилась с тех пор, как я сделал ее капитаном своей стражи. Седеющие волосы она убрала в воинский хвост, а обычную одежду сменила на кожаную. Она втирала мазь в свою больную жилистую руку. Я кашлянул, и Фоксглов посмотрела на меня. Чтобы она не успела встать, я тотчас сел на скамейку рядом.
— Я пришел попросить подготовить мою стражу к отъезду на рассвете,— сказал я.
Она распахнула глаза. Я поднял руку, призывая к молчанию. По возможности быстро и четко я рассказал ей все. Она была моим капитаном, моей правой рукой. Было бы неправильно требовать от нее слепо следовать за мной. Я сомневался, что мы примем участие в сражении, скорее просто будем там, чтобы забрать Пчелку после того, как ее освободят. Но если по какой-то случайности нам придется скрестить мечи, я хотел, чтобы она знала - зачем. Знала - что было на кону.
Фоксглов выслушала меня и приняла сказанное. Потом она опустила взгляд и сказала:
— Будь
— Я слушаю.
— Нужна хитрость. Напасть на них, пока они будут спать или отдыхать. Найти, где держат пленниц, и сначала позаботиться об их безопасности. Или просто предложить выкуп. Они наемники, наемников можно купить. Сколько бы им не платили, мы предложим больше и гарантируем безопасность, а когда девочки будут в надежном месте, решим, насколько мы связаны этим словом. Мы всегда можем отравить запасы на корабле и отпустить их.
Какое-то время я молча смотрел на нее. Потом с искренним восхищением признал:
— Мне нравится твоя идея.
Она коротко засмеялась.
— Да? Я удивлена. Я знаю, что когда ты попросил меня взять на себя твою гвардию, то думал, что это будет честью для меня. И гарантией того, что тебе не придется беспокоиться об этом самому. Но я видела войну и видела мир, и знаю, что не бывает одного без другого. И быть готовым к войне лучше, чем быть готовым к миру, если правда его хочешь. Итак. Они у меня только пару дней, но я хочу брать качеством и вижу кое-какие улучшения. Но если мы готовимся к реальной битве, в первую очередь я должна сказать, что у нас недостаточно солдат, а те, что есть, недостаточно подготовлены. Они умрут.
Она говорила об этом так, словно речь шла не о ее внуках, а о семенах, которые не прорастут.
— Я могу предоставить больше, — неохотно сказал я. — Дьютифул вложил судьбу роустеров в мои руки. Если они чего-то стоят, можешь взять их.
Она скривилась.
— Сами по себе они не стоят ничего, но их мечи — да. Мы возьмем всех. Они не будут уважать меня, и я, честно говоря, не уверена, что смогу добиться их почтения, не убив никого из них. Но я никогда не убивала носящих синие цвета и не хочу начинать.
Я встал. Я знал, о чем она просила, и не стал ждать, чтобы она выразила это словами.
— Я скажу им быть готовыми завтра. И удостоверюсь, что они нас примут как командиров.
Она сдержанно кивнула.
Задержка раздражала. Я уже передал в чужие руки то, что касалось Чейда, но это все же надо было сделать самостоятельно.
Сделай, и сделай быстро, даже если это грязная работа. Покончи с этим. Небрежность может стоить потерь твоей страже.
Это был мой долг перед Фоксглов.
Внезапный укол вины. Дьютифул был моим королем. Не должен ли я подчиняться ему? Принц должен, решил я, а отец Пчелки — нет.
Уходя от Фоксглов, я спросил себя, действительно ли я готов. Мои шестьдесят лет давили на плечи, и я давно не практиковался в настоящем бою. Ко мне с новой силой вернулось неверие в себя. Может, Дьютифул и Неттл были правы, и лучшее, что я мог сделать — утешить мою дочь. Я знал, как далеко до Солевой впадины. В одиночку и на хорошей лошади, напрямик, по бездорожью, пришпорив скакуна, можно добраться туда за полтора дня. Фитц помладше давно уже был бы в седле, сразу, как только услышал название места.